NO MORE PAIN

*полнейший неадекват*

Я прокрутила этот клип четыре раза подряд, на некоторых моментах – до десяти ( а именно – там, где они делают волну на припеве, обращая особенное внимание на Каме)
Клип мне напомнил Rescue по цвету. Танцыыыыыыы….
Мальчики чудооо, красивые ВСЕ! Я смотрела во все глаза на Мару (он тут прекрасен), Коки бесподобен, Джунно солнышко вездееее, даже принцесса тоже оч даже ничего.
КАМЕ…нет слов!!! *подставила тазик и подоткнулась слюнявчиками* ШИКАРЕН!!!
Как они танцуют! Это божественно…
и как бы тут вписались шикарно некоторые…
Запихать бы его к Каменашечке в центр, и чтобы они эту волну делали, стоя лицом друг к другу…омг *умерла от бурной фантазии*

---

ФМ

Очень любопытен факт, что Черепашкой в меня кинули сразу два человека: Accckiy Sotona и Enuta
ну что ж, тут мне долго думать не пришлось, потому что люблю это существо до безумия, и вот 10 причин:

1. Он настоящий лидер этой шестерки, пусть и неофициальный. НЕсмотря на то, что самый младший такое ответственное и серьезное существо
2. Его поведение. Временами такое шлюхастое (ну как тут не вспомнить клип на Lips, или Taboo на Королеве пиратов... ), что у меня просто сносит крышу
3.Голос, который невозможно перепутать с чьим-либо еще. Который слышен во всех песнях наравне с Джинкиным, остальных зачастую просто не слышно.
4.За то, что он слабая половина Акаме, причем с мозгами иногда этих мозгов слишком много

5. Его игра. Я все время реву на дорамах с Каме, особо на всяких сентиментальных моментах *вспоминает 9 серию Гокусэна2*
6. Его милая мордашкаааа - щечкиииии, носик с горбинкой, глазааа, губыыы, бровиии
7. Характер. Пусть они все там непросты *косится в сторону Джина*, но почему-то Каме находит общий язык со всеми.
8. Он офигенно танцует *впрочем, я вообще люблю эту шестерку в качестве танцоров*
9. Kizunа. Частичка моей любви достается и от этой песни. Я ее обожаю, могу слушать бесконечно.

10. за то, что Каме это Каме. Люблю и все тут.

Siluet
Gomen, про Ди не забыла, но как только, так сразу...столько я не насобираю...

@музыка: Kaoma "Lambada"

@темы: любимое, чертяка языкастая

---

No more pain

Хоть и без Джина, но эта песня мне определенно нравится...

---

как-то подпортили мне настроение вчера...Вот как тут отпуск планировать, спрашивается? *ангстит*
если меня еще выпинают в мой д.р., тогда точно будет развод и девичья фамилия!

АПД: меня все же решили выгнать 26 июля так что будем считать, что Will be all right!!! (C)

запись создана: 07.06.2010 в 09:22

@музыка: каттун чего-то вякают...

@темы: злобное

---

Семь дней.Вчера.

Название: Семь дней // Слишком мало, чтобы длиться вечно
Пейринг: Аканиши Джин/Каменаши Казуя (Акаме)
Автор: green-feelings
Оригинал: здесь
Переводчик:  Sirian
Разрешение на перевод: получено
Бета:  b.akanishi
Жанр: АУ, Романс, школьная жизнь
Рейтинг: PG-13
Disclaimer: персонажи истории мне не принадлежат, выгоды не извлекаю.
Summary: Каждый понедельник Джин начинает встречаться с первым человеком, который его об этом попросит. Однако к концу недели он разрывает отношения, и игра начинается со следующего понедельника. До тех пор, пока в школу не поступает Казуя, которому надоедает такое поведение, но он не может изменить Джина. И есть лишь один путь заставить Джина обратить на него внимание.
Примечание автора: Идея основана на одноименной манге Тачибаны Бенио. Эта мысль показалась мне интересной, но это единственное, что я взяла из манги; персонажи и сюжет совершенно отличаются от оригинала.

Вчера:Перекричи меня

Вчера: Перекричи меня

Прошло уже две недели, как Казуя поступил в школу. И пока все было точно также, как и в любой другой.

Они переезжали уже третий раз, и каждый раз Казуя надеялся, что здесь они наконец-то останутся навсегда.

Это не было так важно для людей, которых он встречал, просто хотелось чувствовать себя дома в любом месте.

Город, куда они приехали сейчас, был больше похож на деревню, но это было нормально. Ребята в его классе были хорошими, они приняли его, и он легко вписался в их компанию.

Это была обычная школа с небольшим количеством учеников – в его параллели всего три класса.

В этом году Казуе исполнилось шестнадцать, и это был первый год в старшей школе, поэтому перемена класса сейчас могла стать трудной, но, к счастью, этого не случилось.

Он сидел в классе, смотря в окно, и ел бенто, когда услышал, что дверь открылась, и вошли двое.

«Это Ая», произнесла девушка, и все в классе посмотрели на них.

Другая девушка кивнула и села на свое место, тогда все окружили ее. «Она счастливица этой недели».

«Разве ты тоже не встречалась с ним, Мисато?»

Она кивнула. «Я была первой из них».

«Возможно, у тебя будет еще шанс!»

Все засмеялись, пока пришедшая с ней девушка, не сказала: «Он встречается с человеком лишь раз».

«Глупые, правда?»

Казуя поднял глаза на стоящего рядом парня, прислонившегося к окну. Его звали Уэда Тацуя, иногда они вместе шли домой, поскольку жили в одном направлении. У него были рыжеватые волосы и мягкая улыбка.

Казуя нахмурился. «Это о старшекласснике, про которого все говорят?»

Уэда кивнул. «Он весьма популярен, по непонятным причинам».

«Я слышал, он красавчик».

Уэда повернул голову и посмотрел на толпу, взбудораженную новостями от девушки из их класса, встречающуюся с сенпаем. «Думаю, да».

«Я его еще не видел», ответил Казуя. «Но наслышан о нем».

«Он не придирчив, вот что я знаю».

«Ты не можешь быть придирчивым, раз меняешь девушку каждую неделю».

Об этом были все разговоры.

Этот старшеклассник встречался с кем-то каждые семь дней.

Кто бы первым ни попросил его, с тем он встречался всю следующую неделю.

А затем, в воскресенье, разрывал отношения.
Казуя весьма много слышал о нем - Аканиши-куне.

«Он действительно хорош».

Уэда обернулся, когда к разговору присоединился парень со светлыми волосами.

«Да ну?» еле заметно улыбнулся Уэда. «Ты так хорошо знаешь его, Танака-кун?»

Блондин усмехнулся и сел перед Казуей, кладя руки на спинку стула и смотря на них. «Я слышал», произнес он и добавил: «Моя сестра сказала».

«Она тоже встречалась с ним….»

«…Несколько месяцев назад».

Уэда кивнул. «И ты позволил ей? Не разбил ли он ей сердце?»

Коки мотнул головой. «Вовсе нет. Она сказала, даже хорошо, что они расстались. Но он был хорошим и заботливым парнем»

«Он встречается только с девушками?»

Уэда ухмыльнулся. «А, Каменаши-кун, ты хочешь попробовать?»

Казуя неловко засмеялся и медленно покачал головой. «Мне просто интересно, по какой причине ни одна девушка не может остаться с ним. Знаете?»

«Вот в чем дело», произнес Коки. «Не уверен, но думаю, ни один парень еще не пытался»,

«Я не представляю, чтобы он отверг предложение».

«Почему он это делает?»

Уэда пожал плечами. «Кто знает? Возможно, он ищет свою единственную».

Казуя надул губы и продолжил обедать, сохраняя нахмуренное выражение. «Не представляю, как это может сработать».

Впервые они встретились, когда Казуя шел в пятницу домой из школы.

Так как он опоздал, Казуя был вынужден остаться чуть дольше, чем обычно. Когда он уходил, уже никого не было, и школьный двор пустовал.

За исключением одного человека, стоящего у ворот, прислонившись к ним.

Казуя не сразу увидел его, но заметил, что кто-то стоит, не обращая внимания.

Лишь только он прошел за ним, парень внезапно окликнул его.

«Ты Каменаши-кун, верно?»

Казуя остановился и обернулся, моргнув. «Ээ…да. А что?»

Парень поднял голову и приветливо улыбнулся, вызывая в животе Казуи чувство замешательства. «Я заметил, ты весьма популярен среди девушек; даже среди старшеклассниц».

Моргнув, Казуя посмотрел на него. «Ну, это не твое дело, так?»

«Я лишь заметил».

Он выглядел старше его, как оценил Казуя. Его волосы были темными и длинными, немного вьющимися. Он был симпатичным, поэтому Казуя не мог понять, в чем же дело. «Люди склонны оценивать других по внешнему виду».

«Это легко, не так ли?», ответил тот.

«Я не знаю», сказал Казуя, но затем задумался на секунду. «Возможно, нет».

«Люди склонны бросать тебя, потому, что ты оказываешься не таким, каким они тебя представляли».

Аканиши попал в точку. И сейчас Казуя стоял, опустив голову, и выглядел растерянным. Он уже хотел было ответить, но к ним подошла девушка.

«Извини, что заставила тебя ждать!», раздался веселый голос, и она ухватилась за руку парня. Затем заметила Казую и улыбнулась. «Увидимся завтра, Каме-кун».

Казуя медленно кивнул. «Да, увидимся завтра, Ая-тян».

Они ушли; девушка жизнерадостно болтала и крепко держалась за руку своего парня. Казуя смотрел им вслед, пока не потерял из вида.

Итак, это был Аканиши? Тот, о ком говорят все вокруг?

Он произвел более чем холодное впечатление на Казую. Он не выглядел удовлетворенным, счастливым или довольным жизнью, скорее наоборот.

Но слова Аканиши засели в его сердце – это было правдой. Казуя знал это слишком хорошо.

Люди смотрели лишь на лицо, судя по внешнему виду, были ли они хорошенькими или красивыми.

Для них не имело значения, что характер мог быть ужасным, пока внешний вид был приятен.

Но лишь до тех пор, пока не узнавали человека поближе. И когда это случалось, замечали, что характер более важен, и что не могут любить человека лишь за его хорошенькое личико.

Казуя также прекрасно знал и это.

Как часто слышал он эти слова, эти извинения - а чаще обвинения?

Я ошибся, думая, что ты прекрасный человек, но ты и наполовину не так хорош, как твое лицо, заставившее меня так думать…

Так все шло и сейчас, Казуя заботился о том, чтобы не подпустить к себе слишком близко. Они только разочаруются, в любом случае, поэтому лучше не вовлекать их вовсе.

Но, как ему показалось, Аканиши выбрал другой путь – позволял им причинять себе боль, позволял быть близко, позволял видеть себя настоящего.

И Казуя думал, обижало ли это его, было ли болезненным узнавать, что люди перестают любить тебя, потому что ты не такой, каким бы они хотели видеть.

Вся эта ситуация заставила Казую заинтересоваться причинами Аканиши – почему он делает это, кто он на самом деле и к чему это его приведет.


На следующий день Аканиши сидел в кафе.

Как обычно, он пришел рано, ожидая свидания. Прежде всего, он идеальный парень. Он никогда не заставит девушку ждать.

На самом деле, он предложил Ае забрать ее из дома, но она отказалась, сказав, что будет нормальным встретиться в кафе.

И вот он сидел здесь, в ожидании просматривая меню.

Городок был небольшим, и этим солнечным воскресным днем посетителей в кафе было немного; лишь несколько пожилых женщин пили чай за одним из угловых столиков.

Магазинами улицы не пестрили, поэтому никому не приходило в голову приходить сюда за покупками. Прийти сюда можно было лишь в бакалею. За одеждой и прочим нужно было ехать в ближайшие крупные города или даже в Токио.

Конечно же, Джин предложил поехать в Токио, побродить по магазинам или посмотреть фильм в кинотеатре – все, что она захочет. Но она отказалась.

Он не совсем был уверен, что она ждет развлечений, но был уверен в том, что чего-то она ждет точно.

Погода была превосходной, так что он обязательно что-нибудь придумает.

Джин повернул голову на открывшуюся дверь и нахмурился, увидев, что вошла не Ая. Она опаздывала.

Джин никогда прежде не видел этого парня. Невысокий, худой, светло-каштановые волосы и довольно большие глаза. Но когда он повернул голову, говоря что-то стоящему позади, Джин узнал его.

Казуя улыбнулся другу, с которым пришел, и указал на столик у окна. «Давай сядем здесь».

Джин наблюдал, как они устраиваются, как вдруг незнакомый парень, заметив его взгляд, наклонил голову и отвернулся.

«Кого-то заметил, Тегоши?» Казуя точно знал - что-то привлекло внимание друга. Он повернулся и увидел Джина, сидевшего на расстоянии нескольких столов.

Вежливо кивнув в знак приветствия, Казуя снова обернулся к другу.

Тегоши улыбнулся. «Знаешь его?»

«Мы в одной школе. Кажется, видел его раньше».

«Хорошенький, правда?»

Казуя рассмеялся, когда официантка принесла каждому по стакану воды. Тегоши говорил достаточно громко, чтобы Аканиши мог слышать их, и его забавляло, что другу это абсолютно все равно.

Оба заказали что-нибудь холодное, и Аканиши вздернул бровь. Кем бы ни был парень, пришедший с Каменаши, Джину он не нравился.

Снова открылась дверь, и на этот раз появилась Ая. Она выглядела спокойной, словно и не торопилась успеть вовремя.

Джин этого не любил, но сейчас не имело значения – ведь завтра они расстанутся. Он знал, что в понедельник все начнется сначала, и нет смысла думать, что найдет кого-то, стоящего его стараний.

По пути она заметила Казую и остановилась около их столика.

«Казуя-кун», поприветствовала она, «рада тебя видеть».

«Привет, Ая», улыбнулся он в ответ. «Свидание с парнем?»

«Угадал». Она перевела взгляд на компанию Казуи и наклонила голову.

«Это Тегоши-кун», представил Казуя. «Мы познакомились в городе, где я жил раньше. Юя, это Миура Ая, моя одноклассница».

Тегоши мило улыбнулся девушке. «Приятно познакомиться, Ая-тян».

Она обернулась к Казуе. «Это так похоже на тебя – иметь столь же красивых друзей, как сам».

Он не ответил и позволил ей уйти к Джину.

Тегоши нахмурил брови и наклонился к Казуе. «Кто сказал, что я твой единственный друг?»

«Никто».

«Но она не может знать, хорош ли кто-либо или нет, так ведь?»

Казуя помотал головой. «Позволим им думать то, что они хотят».

Тегоши снова поднял голову, с удивленным выражением на лице. «Так это ее парень», произнес он, когда Ая подсела к Джину.

«До завтра – да», ответил Казуя, но, увидев замешательство на лице Тегоши, объяснил ему ситуацию.

Время от времени Джин бросал на них короткие взгляды, пока Ая делала заказ. Ему не нравилось, что они так явно его обсуждали. Но он велел себе не обращать на них внимания и сосредоточился на Ае, улыбнувшись ей, когда официантка оставила их одних.

В ответ девушка помрачнела.

«Ты был здесь?», задала она вопрос.

Джин кивнул, точно зная, что этим последует.

«В этой одежде?»

На нем были джинсы, далеко не в лучшей форме, к тому же мешковатые и широкие. Футболка самая простая, ботинки такие старые, что он не помнил, когда купил их. Но ему нравилась эта одежда, в ней Джин чувствовал себя комфортно, и она шла ему.

«А чего ты ожидала?» ему хотелось знать.

«Не знаю. Я вижу тебя только в школьной форме. Но…судя по твоему лицу, я думала, что ты одеваешься помоднее».

Джин лишь улыбнулся и пожал плечом. «Мне нравится эта одежда».

«Хорошо, что мы не пошли по магазинам», заметила она и сделала глоток из только что принесенной кружки кофе со льдом. «В следующий раз я прослежу, чтобы ты надел что-то более стильное».

Джин не ответил; так далеко они не зайдут. Когда он снова поднял глаза, то увидел жалеющий взгляд Казуи – затем тот отвернулся.

В его глазах была злость, как будто он не мог понять, почему Джин не защищает себя.

Джин отвел взгляд, никак не отреагировав.



Она совсем не выглядела расстроенной и подавленной, подумал Казуя, когда Ая вошла в класс в понедельник утром.

Вчера Тегоши ушел раньше, и, уходя со станции, Казуя думал лишь о том, что уже вечер воскресенья – в это время Аканиши обычно разрывает отношения со своей девушкой.

Думал о том, как Аканиши бросит Аю, и чувствовал себя смущенно – Казуя не знал, откуда появилась симпатия к Аканиши.

Конечно, то, что они случайно услышали утром, было жестоко и выставляло Аю весьма поверхностной девушкой, но Казую это не удивило – люди действительно были такими.

Аканиши сам виноват, вот что сказал Тегоши позже. Он решил встречаться с этой девушкой, хотя и знал, в каком свете она его видит, раз говорит подобные вещи.

И, конечно же, Тегоши был прав: глупо встречаться с любым, кто бы ни попросил. Люди имеют право отказать, если просящий не в его вкусе.

Но ведь Аканиши не делал никаких исключений, делая всю ситуацию странной.

Ая сидела за своей партой, веселая, как обычно, и смеялась вместе с друзьями. А действительно ли Аканиши расстался с ней? - подумал Казуя.

До начала уроков еще оставалось время, и Казуя решил выяснить.

Уэда еще не пришел, а в классе никто не говорил об этом, и Казуя решил сам спросить.

Ему нужно поговорить с Аканиши, заставить его понять, что его поведение неправильно и так продолжаться не может.

Как только Казуя увидел его в коридоре, то остановился, раздумывая не дольше секунды.

Аканиши был один, впрочем, как и всегда. Если кто-то был рядом, то девушка – девушка, с которой он встречался эту неделю.

Определенно, он был популярен, все девушки обожали его – по крайней мере, так казалось. Но это была лишь одна сторона монеты. Другая показывала Казуе очень одинокого человека.

Он никогда не видел Аканиши с друзьями: парень всегда был одинок.

Казуя не знал, почему он хотел узнать его ближе и помочь. Хотел изменить его отношение к этой ситуации.

«Аканиши-сенпай», крикнул он через коридор, пока тот не скрылся.

Джин обернулся и посмотрел на Казую.

Парень быстро приближался, и, наконец, встал рядом; не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих их ребят. Девочки перешептывались, и он знал, о чем – о том, что происходит между двумя симпатичными парнями.

Казуя извинился, кланяясь: «Я просто…хотел поговорить с тобой».

Джин прислонился к стене и улыбнулся одной из своих улыбок. Казуя не обольщался насчет ее искренности. «Так чего ты хотел?»

«Знаешь, я думал над тем, что услышал…»

«Просто забудь», пожав плечами, ответил Джин. Улыбка исчезла с лица, на смену ей пришло равнодушие. «Они всегда так говорят. В конце концов, это неважно».

«Но ведь это несправедливо! Ты же знаешь, что судить о человеке подобным образом неправильно», наступал Казуя.

«Знаю, но меня это не волнует. Больше не волнует».

«Но…»

Джин похлопал его по плечу. «Спасибо за поддержку, но это и, правда, не твое дело».

«Аканиши-кун», раздался робкий голос позади Казуи, и он застыл.

Джин заглянул за спину Казуи, улыбаясь: «Что случилось?»

Девушка шагнула к нему. «Я слышала, что вчера вы расстались с Аей-тян из 1С».

Казуя с Джином переглянулись, и Джин встал рядом с ней.

«Так не может дальше продолжаться», подумал Казуя и повернулся к ним. «Аканиши-кун…»

«Мы закончили разговор, Каменаши-кун, разве нет?» Джин бросил на него холодный взгляд. «Нам больше не о чем говорить».

Казуя замолчал, опустив глаза, и нахмурился, услышав слова девушки: «Может, тогда ты…»

«Я понял», не колеблясь, ответил Джин и, улыбнувшись, наклонился, заглядывая ей в глаза: «Я заберу тебя из класса, хорошо?»

Она улыбнулась и кивнула, уходя в прекрасном настроении.

Джин развернулся и, не произнеся ни слова и игнорируя взгляды окружающих, прошел мимо Казуи.


Неделя может быть очень долгой. Слишком долгой для того, кто ждет.

Казуя пытался поговорить с Джином снова и снова в течение недели, но результат всегда был одним и тем же.

Джин просто не слушал его, и Казуя не мог понять, почему же это было таким важным для него, но хотелось что-то изменить и заставить Джина осознать неправильность его поведения.

Итак, снова был понедельник. Казуя пришел в школу раньше, уверенный, что должен поговорить с Джином. Они должны были быть наедине, чтобы никто не помешал разговору.

На улице было прохладно, и Казуя плотнее запахнул крутку, растирая руки. Дни становились все теплее, но ночи по-прежнему оставались холодными.

Понемногу начали появляться ученики, шедшие через школьные ворота.

Многие из них замечали стоящего здесь и ждущего Казую, и кидали в его сторону любопытные взгляды.

Он не обращал на них внимания - по крайней мере, старался, – смотря туда, откуда шло все больше и больше ребят.

Пока не показался Джин.

Казуя напрягся и зашагал к нему. Ему была видна досада во взгляде парня, появившаяся при его виде, но Казуя не придал этому значения.

«Аканиши», вежливо поприветствовал он. «Доброе утро».

«Доброе, Каменаши», ответил Джин. «Что сегодня?»

Казуя покачал головой. «Я лишь хотел извиниться».

Он выглядел слегка растерянным. «Ты наконец-то сдался?»

Не ответив, он медленно зашагал рядом с Джином. «Я понял, что был не прав, когда так настойчиво хотел изменить твои взгляды».

Джин лишь кивнул.

«В конце концов, это твое решение и меня это не касается».

«Ну что ж, то же самое я и говорил. Просто понадобилось немного времени, чтобы до тебя, наконец, дошло».

Казуя улыбнулся ему и снова покачал головой. «Я думал, ты несчастен, но, похоже, ты действительно наслаждаешься происходящим».

В глазах Джина мелькнуло разочарование, и это лишь убедило Казую в своей правоте.

Это не было тем, чего хотел Джин на самом деле, и лишь причиняло боль, когда люди смотрели на него подобным образом.

«Кто бы ни попросил тебя сегодня», произнес Казуя, и Джин вновь посмотрел на него, «я надеюсь, он оценит тебя».

Джин нахмурился. «Что ты имеешь ввиду?»

«Ну..кто бы ни попросил тебя сегодня, ты будешь встречаться с ним на следующей неделе, так? И неважно, кто это будет».

Медленно кивнув, он прошел через ворота с Казуей. «Так происходит уже больше года, так почему ты спрашиваешь?»

Казуя улыбнулся. «Всего лишь хотел убедиться».

Джин не стал ждать отставшего Казую, а тот позволил ему идти в одиночестве. Он сменил обувь и задумался, что бы все это значило.

Как бы то ни было, он ценил, что Казуя заботился о нем всю прошедшую неделю. Он был первым, кто задумался о самом Джине.
Большинство людей жалели девушек, которых он бросал по истечении недели, и конечно, они этого заслуживали – Джин и сам жалел их – но, в конце концов, он страдал не меньше.

Казуя был первым, кто заметил это.

И только что сказанные Казуей слова заставили почувствовать странную печаль – Казуя понял, что в действительности Джин не страдал.

Он улыбнулся своим мыслям, не позволяя себе быть задетым словами.

Поднявшись по лестнице, Джин увидел компанию девушек, спустившихся с верхнего этажа и обогнавших его. Они смеялись и болтали. Одна из них остановилась и смущенно посмотрела на Джина.

Так было каждую неделю; сегодня ничего не изменилось и ничем не отличалось от прошлых разов.

«Аканиши-кун…»

Он улыбнулся ей, собираясь ответить и не заставлять озвучивать просьбу.

«Джин!»

Обернувшись, он нахмурился – его нечасто называли по имени. Особенно этим голосом.

Как только Джин увидел стоящего у лестницы Казую, то обернулся, наконец замечая, что у парня что-то уме. Все, что он сказал ранее, привело их к этому.

«Джин», произнес Казуя снова и сделал несколько шагов, приближаясь. «Еще никто не просил, верно?»

Джин медленно кивнул.

Казуя одарил его улыбкой, зная, что Джин все понял. Неважно. О любви здесь речь и не шла - все было ради того, чтобы Джин осознал свои ошибки.

Единственный способ понять Джина – стать ближе.

«Следующие семь дней…пожалуйста, встречайся со мной».

@музыка: East17 "it's alright"

@темы: перевод, любимое, seven days, fic, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin

---

Orthros no inu

Я его посмотрела. Орфа, о котором мне с таким восторгом говорили два человека, чье мнение мне интересно.
ТАККИ. Облизывалась на него все 9 серий, ибо он восхитителен, прекрасен,шикарен
Ре рядом с ним был таким мальчишкой
А Нагиса! А Нагиса с Рюзаки! Просто Ах
Савамура отвратный мужик, Чихара бяка
а когди Реске и Рюзаки упали с моста....

ну и немножко капсов вперемешку с их фотками
(Такки со светлыми волосами такое солнышко!!!*__*)

+еще чуть-чуть

@темы: любимое, ниппонцы, дорама

---

о кино

вчера сходили с Мелочью и ее Максом на Prince of Persia: The Sands of time.
Так, как от Clash of Titans я не плевалась, конечно, но все же не шедевр.
Очередной продукт Голливуда
После The lord of the Rings для меня пока не было подобного фильма...
единственное, что порадовало, это Джейк со своими добрыми-добрыми, честными-честными глазами)) забавная моська)))
помнится, в Горбатой горе он такими же глазками смотрел на Лэджера в самые интересные моменты
и даже надыбала постеры на японском




а вообще я жду вот это чудо Twilight: Eclipse. В основном, чтобы опять посмеяться и полюбоваться вот на Джейка
(развелось их прям, куда ни плюнь, Джейки)

@музыка: CB "The way we are"

@темы: movies, любимое

---

Эти две песни мучают меня уже около недели


(как всегда, в этом вопросе меня просветила Лори )


а этооо...издержки просмотра вот этого потрясающего фанвидео по Акаме

@темы: любимое, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin

---

Печальное

Утром на работе сдохли колонки, служившие мне верой и правдой четыре года!..
ну и как мне теперь?
Сидеть в тишине?
Смотреть дорамы без голосов обожаемых японцев???
КААААК?
*нацепила наушники*

UPD: ппц, я латентная блондинка. Понадобилось 4 часа, чтобы додуматься и переустановить аудиодрайвер О_О
сижу с музыкооооооооооооооой. Но четвертую серию Орфа пришлось смотреть в тишине

запись создана: 27.05.2010 в 09:14

@настроение: нет его

@темы: work, злобное, трудовые будни, Akira shock

---

Akame fic

Название: Рядом с тобой
Автор: green_feelings
Переводчик: Sirian
Оригинал: тут
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Акаме
Рейтинг: PG-15
Disclaimer: персонажи мне не принадлежат, выгоды не извлекаю.
Summary: Трудно понять, что чувствует другой человек. Чувствует ли Джин то, что чувствует Каме? Чувствует ли Каме то же, что и Джин?

фик здесь

Казуя вздохнул, закрыл глаза и откинул голову назад, зевая и вытягиваясь.
Он больше, чем устал – он был изнурен. И сейчас причина была совсем не в работе.
Из-за того, что он не спал ночи напролет, уставившись в потолок и раздумывая, что же не так и что происходит; и не вообразил ли он все это.
Только что он открыл глаза и обнаружил, что Джин быстро отвернулся от него.
Было ли это его воображением? Он сходит с ума?
Или Джин действительно смотрел на него; Джин действительно чувствует то же самое?
Это длилось совсем недолго. Они смотрели друг на друга, и здесь не было ничего особенного. Они всегда смотрели друг на друга.
Но взгляды изменились; в них появилось нечто новое.
Иногда Казуя осознавал, что в середине ночи набирает номер Джина, но всегда сбрасывал до того, как тот возьмет трубку.
Он часто лежал в кровати, смущенный своими мыслями и тем, что же это за чувства и откуда они пришли.
И если Джин чувствует то же самое.
Если Джина не было рядом, Казуя не мог остановиться думать о нем. Секунды превращались в минуты, минуты в часы, и дни тянулись так долго, когда у него не было возможности видеть Джина.
Он всегда хотел знать, что тот делает, о чем думает, когда Казуя не может быть с ним.
И это длилось уже давно.
Вот почему Казуя думал, что возможно лишь выдумал все. Возможно, Джин не смотрит на него так.
Возможно, Джин не видит его таким.
Возможно, Джин не чувствует подобного.
Лишь мысль, что все может быть так, сводила Казую с ума, и он смотрел на Джина, возвращая эти взгляды, наслаждаясь каждой секундой пребывания с Джином.
Говоря себе, что они особенные.
Они были друзьями, очень хорошими друзьями. Так было всегда.
Но может быть – возможно – они были большим. Кем-то большим, чем даже были; кем-то большим, чем просто друзья.
Может быть - и возможно лишь в воображении Казуи - они должны быть намного большим, чем были.
Он не мог выкинуть Джина из головы, и когда бы он ни лежал ночи напролет и смотрел в темноту, он думал, что Джин уже в его сердце.
А если так, то он точно больше, чем друг для Казуи.
Смотря на газеты, лежащие перед ним, Казуя пытался игнорировать факт, что Джин не ответил ему взглядом сегодня, что эти глаза не наблюдают за ним.
Они сидели на противоположных краях стола – Джин рядом с Уэдой справа, Казуя рядом с Тагучи слева.
Это было далеко от того, чего хотел Казуя. Он желал быть ближе к Джину, чувствовать его присутствие рядом.
Иногда, когда отправлялись на съемки, они сидели вместе в машине. Им принадлежало заднее сидение - позади остальных, где они были недоступны взглядам посторонних.
Им не нужно было касаться друг друга, но иногда они сталкивались коленями и затем обменивались взглядом. Он говорил: мне уютно рядом с тобой.
Иногда, когда они снимались для шоу, они могли получить невообразимые задания и снова переглядывались, говоря: ты помнишь тот раз?
Они делились многим, слишком многим.
Казуя слушал других, подкидывал идеи, обсуждал различные вещи и чувствовал, как дрожат веки.
Не спя все ночи, думая о Джине, пытаясь услышать его голос, позвонив ему и сбрасывая, когда Джин уже должен ответить – он действительно дурак.
Но он ничего не мог сделать. Иногда пристальные взгляды Джина длились чуточку дольше, чтобы быть ничего не значащими. Иногда в этих глазах было то, что он не мог игнорировать.
Каким-то образом, Казуя должен стать ближе к Джину.


Когда Джин вернулся с перерыва, еще никто не пришел.
Лишь Казуя был в комнате; свернувшийся на диване и спящий. Каштановые волосы разметались по подушкам, глаза закрыты, дыхание медленное и ровное.
Джин опустился на колени и наклонил голову, наблюдая за ним.
Казуя звонил ему ночами. Он никогда не будил Джина, поскольку в последнее время он не спал ночью.
Он раздумывал о поведении Казуи.
Он смотрел на Джина, так; он звонил ночью и сбрасывал, пока Джин не ответил или как только ответил, и иногда у него был этот взгляд.
Джин думал; возможно, если – только предположить – он не был таким уж сумасшедшим, как думал, и Казуя действительно чувствует то же самое.
Возможно, Казуя смотрит на него так.
Так, как Джин хотел, чтобы Казуя смотрел на него.
Казуя был слишком особенным, слишком хорошим, слишком драгоценным, чтобы тратить время на него.
Они были вместе, у них была особая связь. Они всегда были друзьями.
Но было ли что-то большее? Был ли хоть какой-нибудь шанс, самый крошечный, что Казуя смотрит на него так, как сам Джин на него?
Джин повернулся и оперся о спинку дивана, слушая дыхание Казуи.
Ситуации, подобные этой, становились нормой; и Джин не спал ночами, смотря на красные цифры будильника, показывающие 5 утра, думая о Казуе.
Думая о том, почему это не удивляет его, почему они не больше, чем друзья.
Он хотел большего. Он хотел наблюдать за сном Казуи безо всяких действий, словно больше нечего было делать.
Он мог бы быть где угодно, но не хотел. Он хотел быть здесь и смотреть на спящего Казую.
Это был единственный способ быть рядом с ним.
Но Джин подумал и поднял руку, чтобы убрать сбившуюся прядь волос с щеки Казуи; ему хотелось большего.
Он не отвернулся и не изменил выражения лица, когда увидел открытые глаза Казуи. Он моргнул несколько раз и затем спокойно посмотрел на Джина, пытаясь улыбнуться.
В такие моменты Джин думал, а действительно ли они только друзья.
Разве друзья будут так улыбаться?
Будет ли Казуя улыбаться так, после того, как проведет ночь в руках Джина?
Он хотел знать; Джин хотел выяснить это. Но чтобы сделать это, он должен стать ближе к Казуе.
Он должен быть рядом с Казуей в первую очередь.
«Джин», пробормотал Казуя и протянул руку, чтобы пробежаться по волосам Джина и ласково провести по его щеке.
Джин сдерживал дрожь; лишь смотрел на Казую. Он не был уверен, что это может сказать о многом, да даже если и так – он не мог остановить дрожь.
«Что ты тут делаешь?» Казуя не шевелился; его рука откинулась обратно на подушки; его глаза все еще были прикованы к лицу Джина.
Джин ответил не сразу; он продолжал смотреть на Казую, пытаясь найти ответ в его глазах.
Привязанность, мягкость, доброта. Такие определения он дал Казуе; и он мог видеть это сейчас.
Но были ли они особенными для Джина? Была ли привязанность Казуи к Джину отличной от той, что Казуя проявлял к остальным?
Он медленно провел языком по нижней губе и помотал головой; сам не зная, что отрицает.
«Я просто…»
Сейчас, Казуя улыбался и чуть подвинулся к нему. Его взгляд был приглашающим, подбадривающим, и Джин был уверен, что Казуя смотрит на него именно так.
Возможно, он сошел с ума – может быть, он сумасшедший и лишь вообразил все это – но он подумал, что Казуя чувствует то же самое.
«Я просто хотел быть рядом с тобой».

@музыка: Kat-tun "Lips"

@темы: перевод, любимое, ниппонцы, fic, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin

---

Yamato Nadeshiko Shichi Henge

Наконец-то я добралась до этой дорамы. Но я ждала от нее другого. Нет, я не имею ввиду, что дорама мне не понравилась…Странно как-то. Задумка была хорошая, но недотянули.
Но главная идея «Люби себя» мне нрааавится.

впечатление от дорамы здесь

Каме. Бесподобен, как и везде. Пусть он не 100% Кехэй, но как замечательно он его отыгрывает! Это вечно голодное бурчание, вечный ор на всех и вся (и Сунако в особенности).
Ая в роли Сунако больше не понравилась, чем понравилась. Меня раздражал ее голос. Но как она изменилась в серии, когда в нее вселился 1500-летний призрак девушки-самоубийцы – взгляд, манеры, поведение! И вообще, когда ее приведут в нормальный вид, становится вполне симпатичная девушка)
Учи в роли Такенаги хорош необыкновенно. Это единственное, на мой взгляд 100% совпадение анимешного персонажа и актера. А в кимоно и подавно прелесть.
Ранмару. Где-то с 4 серий на меня снизошло озарение – это ОН! А поначалу плевалась)))
Юки. Нет, все же Юя куда больше нравился мне «девочкой». И хотя Ушастое каваилось от его вида с мишкой или когда он дул губы…
Тетя и Нои были симпатичны. Нои такая очаровательная болтушка, и даже ее нытье меня не бесило.
Я каталась от диалога Юки и Кехэя:

Юки: устроился бы на работу – большой ведь мальчик!
Кехэй: я уже ходил на собеседование, меня облапали, я врезал. Работы нет!

Самые запомнившиеся моменты: омиаи и садо-мазо жених в красном лаке, с маской ; раскидывающий всех Каме Кехэй в церкви; драка парней в комнате Кехэя; Каме в женской одежде; история про семью Кехэя…а еще как парни и девчонки (Сунако, Нои и невеста Ранмару) одновременно напивались и избавлялись от комплексов. А это шоу в финальной серии?! Да я бы убила за такое! Придумали они, чтобы Кехэй, видите ли, раскрыл свои чувства! Да потом валерьянкой и корвалолом от такой «услуги» придется отпаиваться!
А как Кехэй собственнически хватает Сунако за руку и тащит ее за собой!
И что за заклинание еще: «Busu Sunako»? В дораме, конечно, обыграли этот момент, отсылая на причину ее превращения в ходячий ужас, но все же жестоко
И Кехэй здесь слишком уж резок и жесток временами.
И что ему достается каждую серию? Да как у него нос не распрямился вообще? Kawaiso ni…
И опять затрагивается тема школьных отношений. Ненавижу это. Издеваться над теми, кто слабее.
По непонятной мне причине, всегда при звуках инструментальной версии Love yourself на глаза наворачивались слезы…
И в этой дораме я еще раз поняла, какая же Каме девочка для Джина – улыбка, идеальные брови, невысокая хрупкая фигурка…
И как бы тупо это ни звучало – я то отворачивалась на сценах поцелуев Кехэя, то скрипела зубами…
Изолировать всех теток в радиусе километра от Акаме

мильен капсов^^

@темы: любимое, ниппонцы, чертяка языкастая, дорама

---

вот вам^^

Название: Не останавливайся
Автор: green-feelings
Оригинал: тут
Переводчик: Sirian
Разрешение на перевод: получено
Пэйринг: Акаме
Рейтинг: PG-15
Disclaimer: мы все знаем: я ни на что не претендую и не извлекаю из этого выгоды.
Summary: Казуя опоздал на встречу с Джином.

Фик

Была поздняя ночь, когда Казуя, наконец, пришел домой.
Он хотел встретиться с Джином в квартире этим вечером, но другая встреча и интервью заставили его задержаться.
Он даже не написал Джину, что опоздает. А опоздал он больше, чем на три часа.
Вздыхая и чувствуя смертельную усталость, он скинул ботинки и поплелся прямиком к кровати. «Черт, больно», пробормотал он, ударившись рукой о дверной косяк, и потер ушиб, расстроенно смотря на руку. Наверняка заработал синяк.
Столкнувшись со шкафом, он поднял голову и открыл его. Затем выудил мобильный из кармана и написал короткое сообщение Джину.
«Извини, я задержусь. Больше работы, чем я думал. Быстро закончу и вернусь».
Нажал на отправку и слегка подпрыгнул от внезапного звука, прозвонившего за ним, перед тем, как обернуться и уставиться на Джина, расслабленно сидевшего на его кровати.
Джин открыл телефон и прочитал смс, одарив Казую укоризненным взглядом. «Немного поздно».
Казуя пожал плечами. «Мне не следовало давать тебе ключ от моей квартиры».
«Так тебе не придется переодеваться и еще раз выходить из дома, практично, верно?», ответил Джин и поудобнее расположился на кровати Казуи. «Я беспокоился».
Выражение лица Каме изменилось, и он подошел к постели, сев с краю. «Мне жаль, но у меня совсем не было времени позвонить или написать».
«Ты слишком много работаешь, правда». Джин сел и пододвинулся ближе к любовнику. «Переоденься и ... тебе действительно следует немного поспать».
«Я не хочу спать. Я обещал, что проведу вечер с тобой».
Джин легко улыбнулся, но не сделал ни единой попытки коснуться Казуи. Темные круги под глазами подсказывали ему, что даже от легчайшего прикосновения Каме может рассыпаться на тысячу кусочков. «Твой отдых сейчас гораздо важнее, Казуя».
Это был Казуя, наклонившийся и сжавший губы. Он слегка наклонил голову, и, зная, что у Джина не будет возможности сопротивляться ему, медленно лизнул нижнюю губу парня. «Я не хочу спать».
Едва заметная усмешка на губах Джина; затем он потянул Казую вниз, на кровать, задирая его футболку. Осторожно, он стянул ткань с хрупких плеч и снял ее совсем.
Каме еле слышно простонал от блуждающих по его груди губ Джина, затем к пупку, и выгнулся, чтобы еще больше соприкасаться с ним.
Джин помог ему выбраться из джинсов, а затем уложил Казую рядом с собой.
«Джин…» пробормотал Каме нетерпеливо и повернулся, прижимаясь к любовнику. «Не останавливайся».
«Я и не собирался». Джин смотрел на закрывающиеся глаза Казуи и нежно пробежался кончиками пальцев по виску и щеке; затем наклонился и снова поцеловал его.
Казуя лениво вернул ему поцелуй, раскрывая губы и позволяя языку Джина скользнуть внутрь. Но надолго его не хватило, и Джин заметил, что реакция Казуи замедляется.
Он прервал поцелуй и заключил Казую в объятия, расчесывая пальцами мягкие пряди каштановых волос и чувствуя его дыхание.
Улыбаясь, Джин накрыл их одеялом и услышал слабое возражение Казуи.
«Не останавливайся, Джин…», он почти шептал, наконец, засыпая в руках Джина.
«Я и не собирался», прошептал Джин, гладя Казую по спине подушечками пальцев и наблюдая за его сном.

@темы: перевод, любимое, ниппонцы, fic, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin

---

для Джоси^^

Ассоциируйте 10 человек с песней, которую они по вашему мнению могли бы исполнить

Легко мне этот флэшмоб не дался моя буйная фантазия в данном случае меня нагло предала, НО! я выдавила из своих мозгов все,что могла
и даже не люди отдельные у меня, а группы получаются
Итак:
Джин

(почему-то первая мысль при аккордах Кода - "ее должен петь Джин!" Я прям слышу это А вообще, по голосу бакочке близок Вилле Вало, фо ми )

Уэда

(так же сладко, нежно и кокетливо. Уэда, с хлопающими глазками и накрашенными губами. Хотя можно и не красить)

Linkin Park

(начало мне всегда напоминало стиль Линков, да и на моменте, где поют, а на фоне Коки читает рэп аки Шинода, меня просто вынесло....)

Akame

(особенно представляется диалог:
-are you ready?
-Aha, are you?
Прям вижу, как Джин так цокает языком и произносит эту фразу и все это обжимание по стенкам...*затыкает свое воображение*


я тебе еще давно писала про эту песню и Акаме)) нежно, романтично - любооооовь

(Акаме это мое все, так что раз я мечтаю о их любви, пусть поют подобные песни)

Ямашита

фиг знает почему, но голос Томо мне представляется подходящим для нее...

Evanescence

(мой личный завих - просто хочу, чтобы Эми спела ее своим офигенным голосом

Kat-tuN

(Ну не Ньюсовский это стиль ни в каком месте! Каттунам больше подойдет - там Коки может всю песню вытащить Да и это Каттун бешеные и дерганые, а Ньюс это мальчики-зайчики^^)

Kame

вот тут я долго думала.ну то, что ему нужно нечто развратное с элементами стриптиза, я уже давно не сомневаюсь, но конкретно песню назвать... ТАк что пусть будет эта, по тематике

Tego

(и вообще все эти сахарно-сопливые песенки бойз-бэндов)))

Тагучи

мне кажется, ему подошла бы и песня по вокальным данным, да и в шляпе-сомбреро я его вижу и в прочей подобной одежде

@темы: фрэнды, флэшмоб, любимое

---

Happy birthday!

Gemella, каваище мое, с днем рождения!!!

Как же я рада, что все-таки на 5 курсе (хорошо хоть к 5 ) мы с тобой сблизились
Завтра затискаю, так что готовься
Надеюсь, выпивки хватит, чтобы осуществить мое наглое желание?

@музыка: Moulin Rouge "Lady Marmelade"

@настроение: отличнооооое^^

@темы: фрэнды, любимое, relationship

---

Стоило мне вчера зачесать волосы назад, собрав их в хвост и нацепив ободок, как все! Народ перестал узнавать – на работе, в какой бы кабинет я ни зашла– на меня все смотрели - дооолго так, словно узнавая. О_О
После работы встретились с Сашкой. Стою, жду ее, как всегда, плюс еще очки солнцезащитные. Вижу – идет, я разворачиваюсь к ней, она встречает меня словами: «Ну тебя не узнать!» И пошел допрос: «Кто-то появился? ты так изменилась!»
Вот не подумала, что все обратят внимание на легкий закос под Баку это

@музыка: My chemical romance "I don't love you

@темы: фрэнды, relationship, трудовые будни

---

сборный пост

Решила все свои переводы поместить в один пост - для удобства, да и чтоб не шариться по всему дневу
потом помещу в шапку днева, под Акаме^^

Автор: Bumped
Перевод: Sirian
Название: Определение
Оригинал: тут
Пэйринг: Акаме
Рейтинг: NC-17
Summary: Такое случается. И кто откажется от секса, в конце концов? Особенно если это ничего не значит.
Warning: Порно)))))))))))))


Название: Выставка бытовой электроники
Автор: miyamiaki
Оригинал: тут
Переводчик: Sirian
Пэйринг: Акаме
Рэйтинг: NC-17
Summary: Перспективный молодой инженер, Каменаши Казуя, приезжает в Город Грехов с целью посещения выставки электроники. Отсюда и проблемы.


Название: Выставка бытовой электроники (Сайд-стори)
Автор: miyamiaki
Оригинал: тут
Переводчик:Sirian
Пэйринг: Акаме
Рэйтинг: NC-17, легкая непристойность^^
Summary: следующий день после их внезапной встречи. Казуя потащил Джина на выставку электроники.


Название: Зимняя любовь
Автор: miyamiaki
Оригинал: тут
Переводчик: Sirian
Пэйринг: Акаме
Рейтинг: PG-13
Summary: АУ. Аканиши Джин и Каменаши Казуя встречаются одной судьбоносной зимой, испытывая незначительные трудности жизни, запрещающей им то, что их сердца желают больше всего – катание на льду. Найдут ли утешение друг в друге, чтобы идти дальше?
От переводчика: не бейте меня сильно, но трудновато было с терминологией фигурного катания...Старалась переводить, так что дозо^^


Название: Зимняя любовь: Эпилог
.Часть 1
.Часть 2
Автор: miyamiaki
Оригинал: тут
Переводчик: Sirian
Пэйринг: Акаме
Рейтинг: PG-13
Summary: Прошло три года с момента их встречи той судьбоносной зимой. Каждый чего-то добился, были ли это смелость или сила. В их жизнях произошло много изменений, пока они были вдали друг от друга, и Джин с Казуей встречаются вновь, и снова вспыхивают старые чувства, которые нужно поставить в соответствие с настоящим.


Название: Зимняя любовь (Сайд-стори)
Автор: miyamiaki
Переводчик: Sirian
Оригинал: тут
Пэйринг: Акаме
Рэйтинг: PG-15
Summary: две короткие истории, намекающие на то, что ждет в будущем Джина и Казую.
От переводчика: я просто укаваилась при переводе этого фика. Прелесть неописуемая. Такой скромный, легко краснеющий Каме и заботливый Джин...


Название: Не останавливайся
Автор: green-feelings
Оригинал: тут
Переводчик: Sirian
Разрешение на перевод: получено
Пэйринг: Акаме
Рейтинг: PG-15
Disclaimer: мы все знаем: я ни на что не претендую и не извлекаю из этого выгоды.
Summary: Казуя опоздал на встречу с Джином.


Название: Рядом с тобой
Автор: green_feelings
Переводчик: Sirian
Оригинал: тут
разрешение на перевод: получено
Пейринг: Акаме
Рейтинг: PG-15
Disclaimer: персонажи мне не принадлежат, выгоды не извлекаю.
Summary: Трудно понять, что чувствует другой человек. Чувствует ли Джин то, что чувствует Каме? Чувствует ли Каме то же, что и Джин?

запись создана: 18.05.2010 в 15:24

@музыка: Akanishi Jin/Crystal Kay "Helpless night"

---

Фик "Зимняя любовь" Эпилог, часть 2

Ффух, я закончила перевод и печать этого фика.
Так что, ПЧ, дозо^^

часть 2

«Казуя…» попытался начать Джин, но тут же замолк, осторожно подбирая слова. Где-то глубоко, он был обеспокоен мрачным выражением лица Казуи, когда они обедали, но подумал, вдруг это то, о чем Казуя не хочет с ним разговаривать. Сам факт, что было нечто, беспокоящее парня и неизвестное ему – хотя Джин знал, что не имеет права вмешиваться в его жизнь после того, как не принимал в ней участия несколько лет. Джин даже не был уверен, что Казуя все так же думает о нем, как той зимой, когда они встретились и нашли утешение друг в друге.
«Джин?..» голос Казуи был обеспокоенным.
«Ты…в порядке?» Джин все же собрался и задал вопрос, и проблеск печали пробежал по чертам парня, уклончиво отведшего взгляд на приборную доску, не в состоянии дальше смотреть на Джина.
«Я…» тихо пробормотал он, слегка закусывая губу. «Я собираюсь скоро лечь на операцию». Он действительно не собирался рассказывать Джину о своих планах на операцию, но в глубине сердца знал, что Джин имел право знать, если он хочет увидеть его снова. Он просто не хотел его беспокоить.
«Ты..что?»
«Я думал об этом и раньше…когда врач первый раз предложил мне операцию, у меня не хватило смелости пройти через это, когда я был младше, пока я не встретил тебя», он впервые говорил об операции как лечении своей болезни сердца - тогда он был в средней школе. Процент успешности операции был очень низок в Японии, поэтому он не мог набраться храбрости. После всей той моральной поддержки от Коки и семьи, а также всех друзей, которыми он был благословлен, кто понимал его состояние и присматривал за ним, он стал бояться потерять все, что имел и, наконец, обрел – любой день потенциально мог стать последним. Родители все также были против операции, крича на доктора за предложение подобной вещи молодому парню. Но после того, как Джин вернулся на каток, несмотря на то, что не был полностью готов, Казуя, имея множество страхов и сомнений, все же начал пересматривать решение об операции.
«Операция опасная?» неохотно спросил Джин, наполовину не желая знать ответ. Если его родители позволили делать ему, все что он хочет, это должно было быть очень серьезным. И Джин был расстроен в первую очередь из-за того, что родители Казуи разрешили ему операцию.
«Процент успеха намного ниже 50% в Японии….»
«Почему…» Джин пытался справиться с голосом, несмотря на смятение, окутавшее его сердце. Почему сейчас? Почему Казуя собрался рисковать всем, что имел? Если быть честным, Джин прекрасно сознавал, что думает эгоистично, потому что боялся потерять парня после того, как обрел его вновь. Этот же страх Джин чувствовал, когда мать начала кататься снова, и он знал из громких споров родителей, что она рискует своей жизнью.
«Я боюсь умереть…» еле слышно прошептал Казуя, слезы были в уголках глаз. «Я боюсь этого, если….продолжу убегать. Я даже…не знаю, когда умру. Это может быть сегодня или завтра. Если …у меня есть хоть малейший шанс…почему не воспользоваться им, чтобы нормально жить дальше?» горячие слезы, что он сдерживал, покатились по щекам. Несмотря на ободряющую улыбку Казуи родителям на согласие на операцию, он никогда не показывал свою неуверенность Коки и друзьям, хотя он был напуган. Он действительно, действительно боялся операции, но больше всего он боялся смерти, того, что никогда больше не увидит любимых семью и друзей, потерять Джина. Поэтому, несмотря на свои страхи, возникшие внутри него, он хотел сделать это – если он не согласится на операцию и предоставит все случаю, он всегда будет бояться за свое здоровье. А он больше не хотел быть обузой. Он хотел встретиться лицом к лицу со своими страхами и вновь обрести жизнь, так же, как это сделал Джин.
Без слов, Джин обвил руки вокруг молодого человека, прижимая его ближе, словно боялся, что он исчезнет. Гладя его спину круговыми движениями, Джин шептал слова ободрения, «Все будет хорошо», несмотря на то, что он не был уверен, кого успокаивает – Казую или себя самого. Через некоторое время Казуя успокоился, отстраняясь от Джина, чтобы вытереть слезы рукавом и показать ему, что все хорошо.
Открыв дверцу машины и выходя, Джин заставил себя слегка улыбнуться парню, так много значившему для него. Казуя смущенно улыбнулся в ответ, вспомнив, как Джин провожал его домой несколько лет назад. Повинуясь порыву, Казуя обнял его, скучая по уюту его сильных рук. «Я увижу тебя снова?» пробормотал он в его грудь. Вместо ответа, Джин отстранился от тела, прижавшегося к нему, наклонился и несколько раз коротко, но сладко поцеловал его. С неохотой оторвался от губ парня, подавляя желание целовать его больше и больше, зная, что не сможет остановить себя. Казуя залился румянцем от этих поцелуев, так как втайне хотел их, но не посмел бы попросить. Он спрятал горевшее лицо в шарф и опустил глаза, смотря на ноги.
«Дай мне свой телефон».
Вытащив оранжевый телефон из кармана, Казуя с любопытством передал его Джину. Тот быстро ввел свое имя и номер в телефон Казуи перед тем, как послать себе сообщение, чтобы он смог занести его имя в собственный телефон. Он отдал телефон обратно, победно улыбаясь, что все же смог достать номер Казуи: «Я напишу тебе…»
Получив сотовый обратно, Казуя счастливо кивнул, что Джин хочет быть с ним на связи. Джин открыл дверцу автомобиля со стороны водителя перед тем, как внезапно остановиться и обернуться: «Может есть что-то, что ты хотел бы сделать вместе? Я хочу отвезти тебя в одно место…Мне было интересно…»
Молча раздумывая, Казуя сжал губы, пытаясь выстроить в длинный список все те места, какие он хотел посетить вместе с Джином. «Я хочу покататься?» спросил он, вспомнив свое обещание, что не будет кататься снова. Казуя действительно не возражал посмотреть на то, как скользит по льду Джин, а он бы сидел и смотрел, потому что он любил видеть Джина на коньках. Этого было бы больше, чем достаточно, даже несмотря на то, что его родители купили ему пару коньков, которые он еще не надевал.
После принятия решения перенести операцию, родители стали еще больше опекать его, но начали позволять ему жить так, как он хотел. Его мать извинилась перед ним, всхлипывая, что они должны были осознать раньше, что он живой человек, что Казуя должен наслаждаться жизнью, так же, как и остальные дети. Но хотя и были времена, когда он чувствовал себя расстроенным, что ему запрещают делать то, что он любит, он всегда ценил заботу родителей о нем.
«Я возьму тебя на каток, когда твоя операция будет закончена. Я хочу кататься с тобой, чтобы ты не только наблюдал», мягко отказал Джин, по-доброму улыбаясь, как если бы он попросил что-то еще.
Широко улыбаясь в предвкушении, Казуя кивнул, довольный, что Джин по-прежнему может читать его, как книгу, «Тогда я…я хочу поехать к океану».
«Зимой?» уточнил Джин скептически, тихо вздыхая. «Если бы это был кто-то другой, я бы сказал, что он сумасшедший», выдохнул он, заставив Казую нервно рассмеяться, раздумывавшему хорошо это или плохо.
«Ты свободен завтра?»
«Завтра? Думаю, да…» Казуя перебрал все в своей памяти, чтобы быть уверенным. Вообще он собирался провести Рождество дома с семьей. Но завтра его родители собирались на Рождественское свидание, чему он завидовал - отмечать двадцатилетие совместной жизни.
«…У меня завтра тренировка, но приходи посмотреть, потом я отвезу тебя к океану. Если тебя это устраивает», смущенно пригласил его Джин, зная, что он, несомненно, приглашает Казую на свидание, ведь завтра канун Рождества, день для влюбленных. Казуя покраснел и кивнул, счастливый, что проведет этот день с Джином.
«Я заеду за тобой утром, в 8.30» Тренировка начиналась в 9 часов утра в Шибуе, но, зная, что эти двое со своими пристрастиями к вечеринкам, возможно, будут мучаться похмельем и проспят. Может быть, он даже приедет раньше всех, хотя бы один раз.

Дом Каменаши, Канун Рождества

Ранним утром Джин подъехал к дому Каменаши, чтобы забрать Казую, который все еще не был готов, потому что Джин приехал на 15 минут раньше, что было весьма необычно для него, всегда опаздывавшего от 10 минут до получаса. Казуя торопливо натянул куртку, только что изменив выбор с мягкого, мехового жилета, который он надел сначала.
«Казуя, ключи, сотовый и бумажник с тобой?», уточнила мать Казуи, Аяко, выходя из кухни прямо перед тем, как Казуя собрался выйти из дома. Казуя похлопал по карманам, удостоверяясь, что с ним все, что нужно.
«Да, все со мной», заверил он с возбужденной улыбкой на губах. Джин торопливо поклонился Аяко, мягко улыбнувшейся и поклонившейся в ответ, перед тем как отвести Казую к машине и открыть ему дверь, несмотря на протесты парня, что он не девушка. Аяко лишь слегка улыбнулась тому, каким полным жизни выглядит ее сын сегодня. Она закрыла дверь, счастливо напевая и возвращаясь на кухню, где ее муж терпеливо ждал завтрака.
«Баканиши! Ты опять опоздал!» закричал Ре, когда Джин зашел в Shibuya Stating Arena. Казуя спокойно нашел себе место на свободной скамейке и забавляясь смотрел на виновато-щенячье выражение на обычно невозмутимом красивом лице Джина. Нишикидо Ре, очевидно, имел острый язык не только на камере, но и за ее пределами, что он нашел довольно забавным.
«Я думал, вы оба спите, мучаясь похмельем!» крикнул Джин в ответ так же громко, злобно смотря на его лицо, говорящее: «Ты болван?». Конечно же, он не был дураком.
«Ты действительно думал, что мы так напьемся, когда у нас тренировка ранним утром?» спросил Пи риторически, вытягивая ноги на свободную скамью. По правде, оба они, и Пи, и Ре, прибыли около тридцати минут назад, предполагая, что Джин как обычно опоздает, но никто из них не позволил бы Джину узнать, что они ждут его только 15 минут вместо целого часа.
«Ты единственный, кто так поступает!» желчно добавил Ре, скрещивая руки. Несмотря на поездку в Shibuya Excite сразу после соревнований, ни один из них не пил больше одного алкогольного напитка, налегая на безалкогольные. В отличие от Джина, который обычно пил всю ночь, когда ходил вечеринки вместе с ними, хотя и не соревновался тогда, и поэтому меньше беспокоился о том, что будет утром.
«Хорошо, хорошо…Я извиняюсь за опоздание», кисло проворчал Джин, делая короткие упражнения на растяжку, затем сел на скамью, чтобы поменять коньки, замечая, что он наделал узлов во время разминки. Хотя Пи и Ре все еще разминались - уже делали повторную растяжку - оба они были в коньках и любезно ждали его, хотя оба не признавали этого.
«Итак…Кто эта сеньорита?» поинтересовался Пи громко, пока ждал, забавное выражение скользило в его чарующих чертах, при виде смущенного Джина, когда он назвал парня «Сеньоритой». Джин, что, не видит, как это все явно?
«Меня зовут Каменаши Казуя…»представил сам себя Казуя с коротким поклоном, видя обеспокоенное выражение на лице Джина. «Мне нравится смотреть на фигурное катание, и Джин позволил мне поехать с ним», объяснил он, заставляя себя улыбнуться, несмотря на пытливый взгляд парня.
Пи довольно улыбнулся, «Мое имя Ямашита Томохиса…Можешь звать меня Пи». Казуя колеблясь пожал руку, предложенную ему, слегка краснея от того, что жмет руку знаменитому фигуристу, которого раньше видел лишь по телевизору и в журналах. В жизни Пи был еще красивее, если это только возможно, и вежливым в беседе, так что Казую не удивило, что у него столько преданных поклонников. «А это Нишикидо Ре», представил он вместо Джина, и Ре вскинул руку в знак приветствия особого гостя.
Сам того не сознавая, Джин скрежетал зубами от ревности из-за повышенного внимания Казуи к его лучшему другу. Он напрочь забыл, что Казуя был поклонником Пи, и что Пи был одним из тех, кто тренировался вместе с ним. Джин дернул шнурки на своих коньках и поспешно зашнуровал их. Немедленно встал, чтобы присоединиться к своим друзьям на льду и отвести лучшего друга подальше от Казуи.
«Хороший улов...Он довольно милый», поддразнил Пи с улыбкой знатока, когда Казуя уже не мог слышать их.
Джин гневно посмотрел на него: «Держись от него подальше, Пи! Он мой!» Все трое знали, что Пи был бисексуалом и встречался как с девушками, так и с парнями. Даже Джин не пускался во все тяжкие в дни своих загулов так, как это делал Пи, но были недели, когда Пи приходил домой с разными людьми каждый день, просто потому, что у него было плохое настроение. Чего Джин не мог понять, как Пи умудрялся сохранять дружеские отношения со всеми, с кем провел ночь. Эти привычки Пи нисколько не беспокоили Джина, но внимание, которое он уделял Казуе, Джин расценивал как удар кулаком в его лицо.
Ре покачал головой осуждающе: «Вы оба хороши…Не удивительно, что вы лучшие друзья». Лично Ре проявлял интерес к состоявшимся женщинам со зрелой, естественной красотой, хотя возрастной предел был на десять лет старше его. Он не мог терпеть кукольных девочек, которые вели себя как избалованные дети, требующие от него все подряд, а мужчины были не интересны ему вне всякого сомнения! Если бы ему было хоть чуть-чуть любопытно, как чувствуют себя парни во время секса, то он уже наслушался разговоров Пи о своих проделках, и ему было этого достаточно, чтобы не ступить на этот путь.
Казуя мечтательно наблюдал, как Джин вырисовывал рисунки на льду, встречаясь с Пи и Ре в замысловатых дорожках. После приземления из безупречно выполненного Акселя, Джин поехал к нему. «Можешь передать бутылку с водой?», спросил он, указывая на открытую сумку позади Казуи. Порывшись, Казуя наконец выудил черную бутылку и передал Джину.
«Мне жаль, что ты только сидишь…Тебе не скучно?» поинтересовался обеспокоенно Джин, размышляя над тем, чтобы дать Казуе денег на мороженое из автомата. Тот сразу же покачал головой: «Нет, я люблю смотреть…Так редко можно увидеть тренировки по телевизору, не говоря уже о живом исполнении».
Джин понимающе кивнул, отдавая бутылку обратно Казуе и наклонившись к нему. «Только не смотри на Пи так долго…Я ревную», прошептал он на ухо Казуи, прежде чем отъехать назад к друзьям. Покраснев от собственничества Джина и от того, что все еще чувствовал его дыхание на своем ухе, Казуя сел обратно, смотря на бутылку в руках. Он удивился бы, если бы Джин знал, что он испытывает к нему, когда обращается с ним так, как будто хочет защитить.
С трудом где-то через час, три фигуриста вернулись на трибуны один за другим, давая понять, что тренировка окончена и прошла гладко, несмотря на то, что Ре и Джин начали соревноваться, кто кого обгонит на катке, пока Пи не начал ругать их и говорить о низком уровне их интеллекта. Поскольку тренировка закончилась ко времени ланча, Пи пригласил всех пойти в магазин якинику, что поблизости от него и Ре. Ре начал объяснять Казуе, как блюда в Осаке отличаются в лучшую сторону, потому что корейцы в Осаке были теми, кто представлял утонченность в Японии, но Джин кинул на Казую извиняющийся взгляд и отверг предложение парней, потому что у них были другие планы.
«Казуя, можешь подать корзину позади тебя?» отвлеченно спросил Джин, минуту спустя как они начали выходить с арены. Его палец указывал на корзину для пикника с белой кружевной отделкой – корзиной его матери, которую она всегда использовала для семейных вылазок, а потом собирала пыль в кабинете.
«Корзину?» Казуя обернулся в поисках корзины, о которой говорил Джин, так сильно, как ему позволял застегнутый ремень безопасности, и обнаружил нечто, выглядевшее как корзинка для пикника, на заднем сиденье за Джином. Он попытался дотянуться до нее, но его руки не хватало, чтобы коснуться ее. Как только они остановились на светофоре, Казуя быстро отстегнул ремень и наклонился, чтобы схватить корзину. Как раз вовремя - загорелся зеленый, и Джин снова поехал, обеспокоенно глядя на него.
Удивляясь, что Джин мог положить внутрь корзинки, Казуя с любопытством открыл крышку и увидел прозрачные контейнеры с упакованными сэндвичами. «Ты сделал…их сам?» изумленно спросил Казуя, вынимая бутерброды. Одна упаковка была с ветчиной, а также с яйцом и свиными котлетами в других.
«Спросил у нашей горничной, как их сделать», нервно рассмеялся Джин, вспоминая, как их седовласая горничная Юкико помогала делать ему свиные котлеты. Он сполоснул руки после того, как обсыпал панировочными сухарями свинину, но не вытер их, перед тем как опустить свинину в масло. Поэтому оно начало стрелять в Джина, раз руки были влажными. И это было только началом их приключений на кухне с готовкой – они провели всю ночь и утро, делая сэндвичи, которые Джин хотел приготовить сам, без ее помощи, настаивая на этом. Он ругался практически беспрерывно, даже когда резал ножом, потому, что держал его неправильно и держал лезвие в опасной близости от своих пальцев. Все же Юкико помогла ему без жалоб, счастливая от того, что молодой хозяин наконец-то нашел девушку, ради которой прошел через столько трудностей.
Открыв пластиковый контейнер, Казуя счастливо вытащил сэндвич с ветчиной и начал уплетать, хотя в нем было слишком много горчицы, и поэтому он был слишком острый. И, несмотря на то, что сэндвичи были далеко не идеальны, Джин сделал их сам, для него, с любовью – и это было куда лучше, чем якинику или что-либо еще, что он ел в мире. Этот жест даже больше помог ему понять - ведь он знал, что Джин не из тех, кто готовит. Мельком он подумал, а будет ли у него шанс готовить рядом с Джином?
«Хмм?» удивился Казуя, медленно жуя необычную субстанцию.
«Что не так?» обеспокоенно спросил Джин, думая, что ему бы следовало попробовать первому. Он мог поклясться, что когда упаковывал еду, она выглядела вполне съедобной. Он вздохнул про себя, может, Пи был прав и его готовка опасна для здоровья.
«Обжигает…» Казуя ел, одновременно смеясь, свиная котлета была более хрустящей с одной стороны, так как было зажарено до черной корочки. Джин облегченно рассмеялся, что Казуя хихикает, и стал есть бутерброд с яйцом и салатом, который он передал ему.
«Мы приехали», провозгласил Джин через полтора часа, выключая двигатель. Открыв дверцу в возбуждении, Казуя почти выпрыгнул из машины. Джин глубоко вздохнул - от парковки вела длинная дорожка к месту, которое он хотел показать Казуе. В этом месте, известном как Эносима, не было кратких путей, несмотря на огромное количество туристов. Этот путь или другой – все равно дорога будет длинной, но он искал более легкий путь.
Тем не менее, Казуя казался совершенно довольным, через пять минут прогулки от ржавеющего бронзового Тори(6) к дороге, ведущей к улочке с магазинами, где Казуя попробовал соленья, которые они купили, одни для родителей, которые доверили Джину быть за старшего и присматривать за Казуей. Позади рядов с магазинами было ярко-красное здание, Эносимский Эскар, где Джин купил билеты в автомате, похожем на те, что были станциях Токио. Позже Казуя узнал, что Эскар был сокращением от «эскалатор», который доставил их на вершину холма без всяких лестниц – Джин боялся, что они утомят его. Объезжая храм, заполненный толпой, Джин повел Казую ко второй станции Эскара, но перед этим они остановились перед огромным деревом с храмовыми канатами, обвязанными вокруг ствола снизу. Священные деревья окружали две красные доски с множеством розовых деревянных табличек, развешанных от них. Джин купил одну табличку у служительницы храма, на которой с одной стороны было написано: «Пусть богиня Эносимы укрепит вашу любовь». На обратной стороне дощечки Джин написал их полные имена и начеркал что-то ниже маркером, но он спрятал табличку от Казуи так, что тот не видел, что же это была за надпись. Довольно улыбнувшись, он подвесил кусок дерева на свободное место на красной ленте и сложил руки вместе для короткой молитвы, а потом взял парня за руку и повел его к следующей станции.
Вместо осмотра с смотровой площадки, Башни Эносимы, чем Казуя слегка был разочарован, хотя он немедленно воспрял духом, когда Джин быстро сказал ему, что хочет привести его на башню ночью, чтобы показать красивую рождественскую иллюминацию. Они перешли на боковую дорожку и стали спускаться к береговой линии, известной как Берег Чигога, где берег был сделан из скалистых образований, что были последствием Великого землетрясения Канто. Это вызвало улыбку у Казуи – Джин основательно подготовился к свиданию. Поскольку берег являлся естественным образованием из скалы, то был ужасно неровным. Здесь были два сделанных человеческими руками моста, соединяющих берег. На краю, множество пожилых людей сидели и наслаждались береговой рыбалкой, а маленькие дети бегали вокруг позади них, заглядывая в маленькие пруды и наблюдая за жизнью морских обитателей.
«Похоже, я обманул тебя…Это не океан, это залив», признался Джин, смотря в глубь воды. Под солнцем, вода светилась цветом голубого кобальта, встречаясь с синим небом с маленькими проплывающими облачками.
«Все в порядке…Это красиво..», по-детски улыбнулся Казуя, опускаясь на колени, чтобы заглянуть в прорубь, выглядевшую большой лужей в скале, под ногами. «Джин, смотри, маленький омар!» показал он в восторге.
Джин прикрыл рот ладонью, чтобы приглушить смех, «Казуя, я не думаю, что это омар. Выглядит больше, как креветка». После исследования берега в течение часа Казуя нашел крошечного двустворчатого моллюска в воде и даже нескольких на скале, прямо под ногами, и Джину пришлось утащить Казую подальше от берега Чигога, пока парень не прыгнул в воду в своих тщетных попытках. Крепко сжимая руки, они не спеша прогуливались по тропинке и пришли на самый верх, где стоял маленький огороженный храм с колоколом. Когда они прибыли туда, увидели пожилую пару, смущенно смеющуюся и читавшую памятные надписи. Казуя смущенно взглянул на Джина, удивляясь, почему они здесь.
«Это место известно как Холм влюбленных. Много лет назад, здесь обитал злобный пятиглавый дракон, живущий около залива. Дракон вызывал оползни и поливал город огненным дождем. Чтобы успокоить его, жители приносили ужасную жертву в виде кричащего младенца. Однажды, неземная девушка пришла от имени страдающих жителей. Дракон полюбил ее с первого взгляда и попросил стать его невестой, но она отказалась выйти замуж за подобного злодея, кто шлет невзгоды на неповинных людей. Несмотря на огромное желание, он дал обещание девушке, что искупит свои грехи защитой деревни – этим они были связаны. Этот небольшой храм был воздвигнут драконом и девушкой. Он словно говорит, что влюбленные, позвонившие в колокол, никогда не расстанутся», объяснил Джин с гордой улыбкой от своих знаний. Он нашел комикс об этой легенде, пока искал информацию об Эносиме и привел сюда Казую в надежде, что они не расстанутся даже после операции.
Казуя чувствовал свое вспыхнувшее лицо, и его рука нервно сжала руку Джина еще крепче. «Я…твой возлюбленный?» неуверенно спросил он. Хотя Коки всегда дразнил, что Джин его парень, Джин никогда не определял их отношения. Ему нравилось думать, что ты целуешь только тех, кого любишь, но Казуя знал, что он мало, что знает о любви и отношениях, особенно слушая разговоры Коки о его девушках и том, чем они занимаются за закрытыми дверями.
Увидев, что пара ушла, Джин потянул парня на платформу и немного нервно улыбнулся ему, доставая из кармана небольшую коробочку и передавая ее молодому человеку. Казуя неохотно открыл длинный футляр, и его глаза широко распахнулись, увидев, что было внутри – красивый серебряный браслет от Tiffany&Co.с гравировкой заклинания, означающего вечную любовь, на замочке. Бережно вынув браслет из футляра, Джин застегнул его на тонком запястье Казуи.
«Хочешь ли ты меня в качестве твоего возлюбленного?» слегка смущаясь, спросил Джин.
Так же смущенно улыбнувшись, Казуя привстал, чтобы обнять его. «Если позволишь быть твоим», ответил он, светясь от счастья. Успокоенный ответом Казуи, Джин крепко сжал его в объятиях и лишь потом отпустил.
Вдвоем они дотянулись до троса колокола и громко позвонили, с одинаковыми сияющими улыбками на лицах в надежде на совместное будущее. Перед тем, как уйти, Казуя заметил, что изгородь, окружавшая колокол, была увешана замочками и торопливо пошел в магазин сувениров, чтобы приобрести красный замок в виде сердца. Нацарапав на нем «Аканиши Джин и Каменаши Казуя», он написал желание, чтобы Джин всегда оставался счастливым, неважно, что с ним случится в будущем. Улыбаясь от своего искреннего желания, Казуя закрепил замочек на ограде и весело вернулся к Джину, беря его за предложенную руку.
По пути к парковке, а шли они другой дорогой, был легкий спуск и можно было без труда добраться и без эскалатора, они прошли через множество магазинчиков и лавок. Соблазненный мороженым в пластиковом стаканчике на дисплее, Казуя решил попробовать мороженое с кунжутом и съесть по дороге. Джин, со своей стороны, зашел в магазин сувениров, в следующую дверь. Лизнув мороженое, Казуя вернулся обратно, визжа от восторга от вида шнурков для сотового телефона с маленькими цветными висячими замочками, похожих на тот, где он написал заклинание. Джин тут же купил пару шнурков разного цвета – Казуе отдал розовый, себе взял голубой. Радуясь за памятный подарок, Казуя без промедления схватил мобильный Джина и прицепил шнурок.
Трасса была переполнена возвращающимися в Шибую – все же был канун Рождества – и Джин посматривал на часы на приборной доске, опасаясь, что он может не успеть к церемонии закрытия вовремя. Добираться до Yoyogi было около полутора часов, а с таким движением мог прибавиться и еще час. Вздохнув от безвыходности ситуации и наблюдая, с каким трудом продвигаются машины, он взглянул на Казую и заметил, что парень начинает хвататься за грудь.
«Казуя…Все в порядке?»
Не в силах ответить из-за прерывавшегося дыхания, Казуя расстегнул свой кулон дрожащими руками и достал оттуда нитроглицерин. Джин стремительно протянул ему бутылку с водой, запасенной с утра, наблюдая с беспокойством, как Казуя глотает таблетку. Казуя пытался выровнять дыхание – хотя таблетка произвела свое действие, принеся облегчение, он все еще задыхался.
«Казуя?» звал в панике Джин, замечая, что приступ не проходит.
«Джин…», силился прошептать Казуя, левой рукой пытаясь открыть дверцу. Он пытался сохранить сознание, но бешеный звук его имени становился все дальше и дальше. «Черт», выругался Джин, тревожно читая дорожные знаки, чтобы определить их текущее положение. Поняв наконец, где он ехал, Джин весьма неосторожно перестроился в соседний ряд, выжимая скорость до максимума, собираясь повернуть на следующем повороте. Ударив по тормозам, когда загорелся красный, Джин вытащил сотовый и набрал номер отца. «Черт, отвечай!» повторял он, набирая номер снова и снова.
«Отец! Казуя…он мой друг, у него приступ. Да, сердечный приступ, он принял нитроглицерин, но все еще дышит с трудом и потерял сознание. Выглядит болезненно…и…я в пяти минутах езды от больницы. Пульс?» Джин дотянулся до запястья Казуи и положил два пальца, с другой стороны надавливая большим, чтобы проверить пульс. «Прощупывается, Но я с трудом чувствую его…Отец, пожалуйста…Он…я приеду прямо сейчас». Кинув телефон на колени, Джин быстро повернул на дорогу к госпиталю. Сбросив скорость для парковки и остановившись, он открыл дверь, даже не заботясь о том, чтобы заглушить двигатель, и выскочил из автомобиля.
«Джин!» его отец спешил из стеклянных дверей больницы. Бригада скорой помощи была в готовности и ждала на улице, там где обычно стоят машины. Работники поспешно помогли Джину вытащить Казую и положить на носилки.
«Пульс очень низкий!» прокричал врач остальной команде, а медсестры повезли Казую в больницу.
Джин схватил отца за воротник, потрясывая его от отчаяния: «Пожалуйста…Пожалуйста, спаси Казую…Я никогда больше ничего не попрошу…Просто спаси…» продолжал он, слезы катились по щекам. Он опустился на пол. Никогда прежде не видев сына в таком состоянии, отец Джина, Хитоши, даже не знал, что делать. Он сожалел, что не проводил с сыном больше времени в детстве и не был рядом, когда возможно был ему нужен. Решительно похлопав сына по спине, Хитоши помог ему подняться и ушел в больницу, в то же время послав медсестру из приемной припарковать машину Джина в положенном месте, чтобы автомобиль не загораживал дорогу машинам скорой помощи. Убедившись, что сестра ушла, Хитоши попытался отвести сына в зал ожидания отделения операционной. Поддерживая его за плечо и усадив на скамью, Хитоши вздохнул от состояния шока, в котором находился Джин. «Джин…Мы постараемся и сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти его», пообещал он, прежде чем уйти в операционную.
Мертвая тишина повисла в затемненном зале ожидания, и Джин время от времени посматривал на сигнал операционной, обхватив голову руками. Он все еще чувствовал себя как в тумане от внезапного поворота событий, и он даже не знал, сколько времени уже, громко всхлипывая, сидел в одинокой комнате, пока мелодия «Сейшун Амиго» не заполнила тишину. Безжизненно Джин достал сотовый из кармана.
«Джин, где ты? Церемония закрытия начинается!» отчаянно кричал Пи на другом конце мобильного. Он и Ре прибыли и уже обежали весь стадион в поисках Джина, позже осознав, что его вещей даже не было в ячейке шкафа. Джин имел постоянную привычку опаздывать, но они знали, что даже Джин не опоздает настолько, когда знал, какое важное сегодня событие.
«Казуя…» хрипло выдавил Джин, «Он…он в больнице. Я…» не имея сил произнести еще хоть слово, он безвольно отключил мобильный, кидая его назад.
«Где он, черт возьми?» сердито ворчал Ре, «Он призер! Он должен быть здесь, он обязан!»
«Каме-тян в больнице…» пробормотал Пи больше себе, нежели Ре, закусывая нижнюю губу, пытаясь придумать, что он может сделать, чтобы помочь лучшему другу, зная, как серьезны последствия для медалиста, пропустившего церемонию. Он решительно понесся к ближайшему официальному лицу объяснить ситуацию, в надежде, что комитет поймет. Ему было все равно, как долго ему придется молить не наказывать Джина или как сильно они будут ругаться из-за его отсутствия.
Каме-тян, пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо…ради Джина.
«Казуя», всхлипнул Джин, утирая ручейки слез, катящихся по лицу, рукавом куртки. Свободная рука задержалась на шнурке сотового телефона, который он купил в паре с Казуей лишь час назад.
«Казуя!» Джин поднял взгляд на голос. Мать Казуи подбежала к операционной и остановилась лишь перед дверями, совершенно выдохшаяся. Медленно поднявшись, Джин поклонился с извинениями, «Я…»
Аяко заставила себя мягко улыбнуться, ее глаза застилали слезы невыразимой печали. «Это не твоя вина…Казуя…у него слабое сердце, он всегда…» всхлипнула она, закрывая лицо ладонями. Джин закусил нижнюю губу от невозможности найти слова утешения этой женщине – он знал, она чувствовала ответственность за болезнь Казуи, когда на это не было причин. Минутой позже, подошел ее муж, поставивший машину, и Джин поклонился также и ему, а затем опять опустился на скамью. Родители Казуи присели на скамью напротив, и зал ожидания опять погрузился в тишину. Джин сжимал сотовый в сцепленных руках, молясь, чтобы Казуя поправился и очнулся с улыбкой на лице, что так сильно любил Джин.
«Казуя…Он всегда говорил о тебе», с нежностью произнесла мать Казуи, слезы были в ее глазах, когда она смотрела на парня, к которому так сильно привязался ее сын. «Знаешь, у него есть альбом с газетными статьями и интервью из журналов, где есть ты…» Джин промолчал, лишь сжав сотовый еще крепче.
«Я никогда не видела его таким счастливым, как утром, когда ты забрал его…Я спросила, куда вы собираетесь, и он ответил, что ты отвезешь его к океану. Океан, зимой…Такой ребенок», она тихо рассмеялась с нежностью, «Но Казуя также сказал…Ему все равно, куда идти…лишь бы там был ты». Она смахнула вновь заструившиеся слезы, и муж обнял ее крепче за плечи. «Я думаю…ты был причиной, что Казуя начал двигаться вперед», признала Аяко – ведь как мать, она могла сказать, каким особенным является Джин для ее сына. У нее было смутное чувство, что из-за него Казуя решился на операцию, и если бы они согласились с этим раньше, возможно, их сын бы не находился сейчас в реанимации.
Одна за другой, горячие слезы катились по его щекам, и Джин сжал зубы от досады на себя, от своей беспомощности. Он не мог облегчить боль Казуи, мог лишь смотреть на его страдания прямо перед глазами, так же было и с его матерью. Хотя его отец был ведущим хирургом больницы, у Джина никогда не было цели пойти по его стопам и стать врачом. Отец никогда не заставлял его продолжить дело, как поступали другие со своими детьми. Хотя с оценками Джина, он мог бы окончить медицинский институт годам к пятидесяти, да и его отец знал, что Джин больше любит мать и предпочтет фигурное катание до конца своей жизни. Джин никогда не хотел так страстно стать врачом, как сейчас. Поскольку отец был кардиологом и сердечно-сосудистым хирургом, а его мать имела слабое сердце, Джин знал все о признаках, методах лечения, лекарствах и принятии пищи, но не больше. Он не мог сделать ничего, чтобы облегчить боль.
Казуя…Прошу, останься со мной.
«Где..я?» пробормотал невнятно Казуя, потирая рукой тяжелые веки. Лучи света слепили его, и невозможно было что-то разглядеть кроме сияющего света. Между его бровями пролегли складки, губы сжались в абсолютном смятении. Тени медленно вставали перед ним, кружась, словно в танце ветра, складываясь в знакомую фигуру.
«Джин?» отчаянно выкрикнул он. Джин стоял на коленях, спиной к нему, руки сложены в молитве.
Я не знаю, что буду делать без тебя…Пожалуйста.
«Джин!» пытался крикнуть он снова, но Джин не обернулся и не сдвинулся ни на шаг. Его широкая спина выглядела дрожащей, и Казуя понял, что он плачет. Он поспешил к нему, но как бы широко ни он шагал, расстояние между ними не сокращалось. Безотчетно он увеличил скорость, и наконец побежал к парню. И хотя бег не утомлял его, дистанция становилась все больше. Поняв это, Казуя внезапно остановился, боясь, что Джин вовсе исчезнет и оставит его одного. Слезы уныния собирались в его глазах и медленно падали на пол. Он утирал их дрожащими руками, но не мог остановить всхлипы. «Джин…» крикнул он снова. Он чувствовал невидимый барьер между ними и все, что знал Казуя, это то, что он хотел быть там, где Джин, не здесь - где бы он ни был.
«Вы оба редкие люди», нежный смех прозвенел за ним, словно крохотные колокольчики на ленточке, вызванивающие чудесную мелодию, а мягкий, обдувающий ветер помогал им.
Казуя поспешно вытер слезы, перед тем как обвиняюще посмотреть на загадочную женщину, словно она была виновата в том, что он застрял здесь, в такой дали от любимого Джина. Незнакомка сияла утонченной красотой, которой никогда ранее не видел Казуя, даже по телевизору. Ее цвет лица был поблескивающий, почти сияющий в свете, и ее мягкие, теплые карие глаза были заманчивы и сияли скрытой мудростью, на ее безупречной формы губах играла озорная радостная улыбка. Одета она была, словно принцесса из древней Японии из исторических книг, в белое платье с розовой накидкой, элегантно развевавшейся за ее спиной.
«Твоя чистая, настоящая любовь к другому…то, что Гозурю(7) и я не видели уже сотни лет», дивно рассмеялась она, кажется, довольная им.
«Гозурю?» Казуя надул губы пытаясь усвоить эти таинственные слова, вылетавшие из уст незнакомки. Дракон из Эносимы?
«Юноша, знаешь ли ты, что пожелал твой возлюбленный?» спросила она, наклонив слегка голову, терпеливо ожидая ответа.
«Джин…» размышлял Казуя про себя, что же мог написать Джин на розовой табличке, что скрыл от него почти смущенно. Что-нибудь глупо-сентиментальное? «Мм…чтобы наша любовь была вечной?» предположил он неуверенно. Хотя Казуе было известно, что временами Джин мог читать его, словно открытую книгу, он не мог делать того же. Он никогда не знал, о чем думает парень.
«Нет…Твой возлюбленный пожелал твоего здоровья в надежде, что ты никогда не покинешь его, даже если будешь между жизнью и смертью», поведала она, ее улыбка становилась все шире от разочарования, отразившегося на лице Казуи за неверную догадку. «Его непоколебимая вера в любовь к тебе настолько сильна, что будет противостоять всем проблемам в будущем, что могут возникнуть в ваших отношениях – это покорило меня».
«Любовь добровольна…Неважно, как сильно ты будешь молиться, даже Боги не в силах изменить любовь людей к кому-либо. Я не могу даровать вечную любовь – для этого нет причин», объяснила она, не обращая внимания на весьма редкие случаи девичьих молитв с безответной любовью. Эти случаи не были в ее власти, но эти женщины получили уверенность через свои желания.
«Но твой возлюбленный верит в силу твоей любви и в то, что препятствием между вами может быть лишь твой недуг».
Отведя взгляд на густой туман, расползающийся под ногами, Казуя сжал руки в кулаки так сильно, что они словно онемели. Он почувствовал себя таким беспомощным от того, что постоянно беспокоил и обременял Джина со своей хронической болезнью.
«Мой муж, со своей стороны, был поражен целомудренностью в отношении возлюбленного, и твоим беззаветным желанием его счастья в случае, если ты не выживешь после операции», она наблюдала за бессчетным количеством мужчин и женщин, посещавших ее храм, включая людей с различными болезнями. Большинство из них желали, чтобы возлюбленные не забывали их, зная, что эгоистичные пожелания лягут грузом на любимых. Она знала, как тяжела мысль о том, что их забудут – она читала смятение в их сердцах. Ее муж был удивлен искренностью Каменаши Казуи и его желанием от всего сердца счастья своему возлюбленному, неважно, как трудно бы было ему самому наблюдать за ним после смерти.
«Любовь, что ты чувствуешь к другому, кажется, не имеет границ», произнесла она довольно. «Одаренные, но и здесь нет гарантии вечной любви…»
«Нам не нужны гарантии, я верю в Джина», произнес уверенно Казуя. Однажды в далеком будущем, даже если Джин предаст его доверие, он не сможет перестать верить в Джина или жалеть о своей сильной любви к нему, «У меня сомнений в своих чувствах».
Загадочная девушка улыбнулась неземной улыбкой, одобряя, и свет, окружающий Казую, становился ярче и ярче. Таким ярким, что ничего вокруг не было видно, даже его самого.
Внезапно красная лампа операционной вспыхнула, извещая об окончании операции, происходившей внутри. Нервно встав со своего места, Джин многострадально ожидал прямо перед дверями операционной. Его сердце бешено колотилось, вызывая боль. Медленно автоматическая дверь раздвинулась, и его отец вышел оттуда, строго смотря на него.
«Джин…» он развязал маску с лица так, что она оказалась на шее. «Состояние Казуи-куна стабилизировалось. Больше нет опасения за его жизнь, но он еще побудет в палате интенсивной терапии, мы понаблюдаем за ним, ради предосторожности».
Все мышцы тела немедленно ослабли, и Джин почти упал на пол от облегчения. Джин крепко обнял отца, сдерживаемые слезы полились из глаз, «Спасибо…» Хитоши застыл от редкого проявления любви у сына, но понимающе кивнул. Похлопав сына по спине, Хитоши подошел к паре, которая, как он предполагал, была родителями Казуи, сообщить о текущем состоянии их сына. Джин уважительно поклонился им, стоя в стороне, затем медленно пошел в отделение интенсивной терапии, ведомый медсестрой, которая любезно отвела его туда, где находился Казуя.
Устало, но с любовью, улыбнувшись Казуе, Джин сел на кресло, найденное для него сестрой, и подкатил его к кровати. Нежно дотянувшись до молодого человека, Джин ласково провел пальцами по его щекам, облегченно почувствовав тепло. Примерно через десять минут, после подписания всех необходимых бумаг для госпитализации Казуи, его родители были персонально проведены доктором Аканиши в палату интенсивной терапии проведать сына. Тихо подойдя к кровати, трое родителей лишь улыбнулись развернувшейся перед ними картине. Смертельно устав от переживаний этого вечера, Джин уснул рядом с кроватью, положив голову на скрещенные руки и прижавшись к плечу Казуи. Аяко тепло улыбнулась мужу, и пара бесшумно покинула палату забрать вещи Казуи, которые понадобятся ему, когда он придет в сознание, веря, что Джин позаботиться об их драгоценном сыне в их отсутствие.
«Мм…», открыв тяжелые веки, Казуя моргнул несколько раз, пока его глаза не привыкли к солнечному свету. Руки были слишком слабы, чтобы поднять их глазам и потереть. Рассматривая невозможно белый потолок, он смутно удивился, где же он. Медленно повернув голову налево, Казуя пытался определить свое местонахождение. Когда глаза его остановились на Джине, уютно спавшем рядом с ним, он осознал, что в больнице. Заставив себя постепенно поднять руку, Казуя опустил ее на голову Джина, переплетая тонкие пальцы с мягкими волосами, лаская парня, которого любил.
«Хмм?» простонал сонно Джин, с трудом открывая глаза и зажмуривая снова от солнечного света, и вновь простонал. Понемногу сознание просыпалось и он внезапно почувствовал руку, ласкавшую его волосы. Он удивленно поднял голову: «Казуя!»
«Дж..ин», произнес так внятно, как мог, Казуя, голос его был хриплым.
«Держись, я позову сестер», сказал Джин, поспешно выбегая из палаты.
Резко почувствовав одиночество от потери тепла, Казуя желал лишь скорого возвращения любимого, но вместо Джина вошел доктор. Он показался ему мужчиной около сорока лет, но Казуя чувствовал, что доктор симпатичен ему. Он не мог понять это чувство, но врач, несмотря на строгое выражение лица, имел некое очарование.
«Как ты себя чувствуешь?» спросил он внезапно, легкая улыбка тронула его губы, пока он распахивал больничный халат, чтобы послушать сердце стетоскопом. Казуя почти дрожал, покрывшись гусиной кожей от ощущения холодного металла на коже.
«Слабость…» ответил Казуя с трудом. Он никогда не был в хороших отношениях с врачами – слишком часто он с ними сталкивался на протяжении всей своей жизни.
«Ты должен остаться в больнице еще пару дней до того, как мы выпишем тебя, но, похоже, палату интенсивной терапии тебе можно покинуть и сегодня», сообщил доктор, кладя амбулаторную карту в конверте на стойку кровати.
Казуя молча кивнул, и доктор повернулся, чтобы уйти, но внезапно остановился, «Казуя-кун…Спасибо. Спасибо, что выжил». Не имея ни малейшей догадки, почему его благодарят – ведь он единственный, кто должен благодарить за спасение жизни, Казуя открыл рот, чтобы спросить, но внезапно громко распахнулась дверь.
Джин поспешно вошел в палату, вздрогнув от созданного им шума. «Отец, где ключи от машины? Старшая сестра сказала, что вернула их тебе!» он обвиняюще смотрел на отца, пославшего его на эту охоту за ключами.
«Это твое наказание за то, что припарковал машину напротив выезда машин скорой помощи. Ты можешь вечером пойти пешком домой», невозмутимо ответил Хитоши, хотя уголки его губ ползли вверх от желания рассмеяться от выражения на лице Джина.
«Что?» Джин почти кричал, когда отец предложил ему идти домой пешком. Даже на поезде было далеко до дома, а так это займет часы! «Ты единственный, кто утащил меня в больницу, я даже не успел поставить машину!» сердился он, надеясь, что отец изменит мнение и просто вернет ему ключи.
«Ты единственный, кто рыдал на земле «Казуя», отрезал отец, получив от сына убийственный взгляд. Хитоши усмехнулся про себя, вспомнив, что не видел подобного Джина со средней школы. И выражение его совсем не изменилось с тех пор, когда он был маленьким мальчиком.
«Отеееец!» по-детски протянул Джин, его щеки вспыхнули от смущающего заявления. Бросив беспокойный взгляд на Казую, он раздумывал, слышал ли он слова отца, а потом опять пристально посмотрел на своего дьявольского родителя. «Моя машина!» потребовал он, словно хотел скрыть свое смущение.
«Мы сможем поговорить о машине завтра за ланчем…» Хитоши внезапно подвел итог, его сын мог либо идти пешком, либо на поезде, либо ждать, пока он закончит работу и ехать с ним. Джин все равно не возражал провести целый день с Казуей-куном.
«Ланч?» уточнил Джин, пытаясь скрыть возбуждение в голосе от перспективы обедать с отцом, когда он так давно его не видел. «Если ты нарушишь обещание, я заберу машину и двойное пособие», сердился он совсем по-детски, хотя Казуя мог видеть широкую улыбку его отца, даже со своей кровати. Хитоши скрыл улыбку – это был лучший способ заставить Джина выполнить обещания. Мизинец Джина переплелся с мизинцем отца – так отец и сын обещали друг другу, что их ланч состоится на следующий день, а затем Хитоши окончательно покинул палату.
«Он твой отец?» спросил Казуя, когда Джин вернулся к нему. Джин кивнул с гордой улыбкой на губах. Казуя понял, почему он чувствовал симпатию к доктору. Он слегка напоминал ему Джина. Он мягко улыбнулся, поняв, почему врач поблагодарил его, но Казуя чувствовал, что отец Джина понял все неверно. Он должен был благодарить его, не только за спасение жизни и впоследствии за возможность остаться рядом с Джином, но и за то, что имел такого сына, так как Казуя не смог бы понять, где был бы без него. Наслаждаясь присутствием друг друга, пара сохраняла молчание, обожающе улыбаясь друг другу, пока одна из сестер не пришла поменять капельницу Казуе.
«Богиня Эносимы была неземной девушкой из легенд о Гозурю», внезапно произнес Казуя, вспоминая свой сон, который смутно казался ему вовсе не фантазией.
«Богиня?» Джин вскинул удивленно брови. После нескольких минут серьезного раздумья, что Казуя начал очаровательно дуться на него недовольно, что он не понимает его, Джин понял, что Казуя говорит о богине, обязанной выполнить его желание. Он смутно вспомнил, что читал что-то о Богине из Эносимы на розовой табличке. «Так что о Богине из Эносимы?»
«Я думаю…Богиня Эносимы дала нам свое благословение».
«Казуя, что ты…»
«Она открыла мне твое желание о моем здоровье, чтобы я не покинул тебя даже после смерти», объяснял понемногу Казуя, смущенно улыбаясь от заботы о нем Джина.
Глаза Джина распахнулись от удивления, «Как…» Как Казуя мог узнать о его желании, когда он лично удостоверился, что парень не видел написанного на табличке, использовав разницу в росте как преимущество? Это было невозможно.
Они молчали вдвоем, пока Джин старался переварить то, что объяснил Казуя. Чуть позже, однако, Джин целомудренно поцеловал парня в губы, «Тогда мы должны посетить Эносиму и поблагодарить ее за благословение…Ты ведь по-прежнему хочешь посмотреть башню, не так ли?»
Казуя слегка кивнул. Джин расцвел ослепительной улыбкой, любовно поглаживая его по голове, «Давай навестим Эносиму вместе, как только тебя выпишут из больницы». Парень кивнул, в ожидании будущего свидания.
«Джин?» неуверенно прошептал он, потупившись и смотря на колени.
«Мм?» отвлеченно ответил Джин, его пальцы расчесывали мягкие пряди Казуи. Ему нравилось пробегать пальцами по волосам парня, к тому же он заметил, что на него это действует успокаивающе.
«Я люблю тебя…» смущенно пробормотал Казуя, все еще не поднимая лица, не в силах встретиться с глазами Джина.
Пальцы Джина замерли удивленно от внезапного признания, а затем парень просиял. «Я тоже люблю тебя», прошептал Джин ему на ухо, обняв парня за плечи.
«Я боялся…что не смогу сказать тебе этого», признал Казуя волнуясь. В машине Джина, когда он начал медленно терять сознание и уже подумал, что умирает, его последней мыслью было то, что он так и не сказал Джину, что любит его.
«Казуя…» Джин произнес имя возлюбленного с любовью, обнимая парня за шею и зарывая лицо в его волосы. «Спасибо…что остался со мной», поблагодарил он от всего сердца, не в силах даже подумать о потере Казуи навсегда. «Я люблю тебя».

The end.

(6) Арка синтоистского храма.
(7) Пишется как 五頭龍 (Gozuryu), имеется ввиду пятиглавый дракон Эносимы, который воздвиг храм на Холме Возлюбленных.

@музыка: Red "Nothing and everything"

@настроение: ^^

@темы: перевод, любимое, ниппонцы, fic, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin

---

очередной ФМ

от  Enuta, опять подписавшей меня на флэшмоб

Напишите список из 5-ти песен, которые последними играли у вас. И напишите, почему вы дослушали их до конца, а не выключили на середине. Потом напишите список из 5-ти ваших ПЧ, которые должны будут сделать то же самое и поместить в свои дневники вместе с инструкцией.

Решила выложить две пятерки - японскую и, соответственно, не японскую и даже такая у меня есть, хотя в последнее время гоняю практически японские песни.

1. Akanishi Jin&Crystal Kay "Wonder" (эта песня вызывает у меня кучу положительных эмоций и при первых же аккордах хочется танцевать - отлично поднимает настроение!)
2. Kamenashi Kazuya "Aishiteiru kara" (очень красивая...проникновенная...у Каме специфический голос, цепляющий что-то внутри при прослушивании...и проигрыш там очень мне нравится))))
3.LANDS "Genki" (ska version понравилась первой,она ...очень легкая,такая какая-то добрая, позитивная, у Джина здесь такой мягкий, нежный голос... )
4.News "Snow express" (первый раз, когда я услышала ее, было чувство, что я ее знаю очень давно. такая она родная, прям донельзя... )
5. BigBang "Koe wo kikasete" (пусть поют корейцы, но все же на Японском, пусть и с акцентом Но...обожаю слушать ее в наушниках, идя по залитым солнцем улицам...позитив!)

ну и англоязычный плей-лист):
1.Muse "Hysteria" (в принципе люблю голос Мэтта, но эта песня актуальна для меня сейчас...пронзительная, динамичная...я сейчас частенько бешусь, и она мне под настроение)
2. Sinead O'Connor "Tears from the moon" (очень нравится мелодия и голос вокалистки...загадочно как-то, таинственно)
3. My chemical romance "Famous last words" (живенько так вообще люблю их альбом The black parade" )
4. Inna "Amazing" (Хочу лета! именно эта песня у меня вызывает мысли о морском побережье, шезлонге, коктейле, флирте и прочих приятностей )
5. Lauren Christie "The colour of the night"(Песня 16летней давности...любовь с детства )

А вообще, трудно выделить любимые из тех же японцев, к песням я могу добавить почти весь репертуар Кат-тун, Ньюс, Лэндс...


Пусть свои напишут: Gemella, b.akanishi,Siluet,Aki-chan, Byaku

@музыка: Yamashita Tomohisa "Loveless"

@настроение: домой хочу

@темы: фрэнды, флэшмоб, любимое, трудовые будни

---

Прошли очередные трехдневные выходные...эх, всегда бы так
все выходные пошли на прогулки, ну и немного на мою квартирку с выбором мебели
9 мая сходили на салют, было, конечно, просто здорово, красиво до ужаса! мы задирали головы, так как стояли на самой набережной)))
а вчера с Мелочью погуляли в парке и устроили первую летнюю фотосессию
обещала выложить, так что вот:

@темы: фрэнды, любимое

---

фик "Зимняя любовь". Эпилог

Название: Зимняя любовь: Эпилог
Автор: miyamiaki
Оригинал: miyamiaki.livejournal.com/35083.html#cutid1
Переводчик: Sirian
Пэйринг: Акаме
Рейтинг: PG-13
Summary: Прошло три года с момента их встречи той судьбоносной зимой. Каждый чего-то добился, были ли это смелость или сила. В их жизнях произошло много изменений, пока они были вдали друг от друга, и Джин с Казуей встречаются вновь, и снова вспыхивают старые чувства, которые нужно поставить в соответствие с настоящим.

часть 1

Я понимаю сейчас, что чувство любви к кому-то важно
И не забывая, я продолжаю это чувствовать
Неважно, сколько раз может измениться мой адрес
Твой голос, твои мечты не сотрутся из моей памяти

Даже если пройдет время, и я влюблюсь снова
Я все еще буду помнить тебя
Судьба, что свела нас вместе, и теплота, которой мы делились,
От всего сердца могу сказать – я рад, что это был ты.

До того дня, пока мы не сможем встретиться снова…


Каменаши Казуя прижал ноги к груди и потянул на себя теплое пушистое одеяло из овечьей шерсти, которым был застелен футон, накрывая замерзшее тело. Его родители были твердо убеждены, что кондиционеры вредны для здоровья, хотя и приобрели ионизатор для дома. Так, вместо использования экологически безопасного обогревателя, уютно устроенного в его комнате, Казуя застрял тут, с бутылками горячей воды, которыми его мать снабжала каждую ночь, тем самым практически не позволяя ему вылезать из кровати. Глубоко вздохнув, Казуя раздумывал, почему его родители такие старомодные в этой тяге к странным вещам.
Казуя смотрел на улицу через балконное окно своего второго этажа. Застенчивая улыбка тронула его губы при виде падающего снега - каждая снежинка казалась сверкающей, словно залитой лунным светом. тихо звучавший на фоне голос знаменитого спортивного комментатора, бывшего олимпийского чемпиона по фигурному катанию, объявлял результаты соревнований прошедшего года в Токио, следом пошли результаты других районов.
Казуя взял рамку цвета шампанского с прикроватного столика, нежно смотря на фотографию маленького Джина. Старомодная рамка красиво дополняла выцветшую фотографию, оживляя цвета, а гравировка напоминала ему снег, который, как думал Казуя, идеально подходил для снимка. Его пальцы задержались на маленькой фигурке, перед тем как он нежно поцеловал холодную поверхность стекла. Покраснев от собственного жеста, Казуя немедленно лег на кровати, укрываясь с головой, чтобы скрыть вспыхнувшее лицо.
Удача снова с Аканиши Джином…Третий год после его возвращения на лед, и он был близко к первому месту в этом году на соревнованиях в Токио - если бы только не рисковал так беспечно в исполнении решающих элементов, пытаясь сделать эти тройки.
«Джин…», сонно пробормотал он, медленно проваливаясь в сон.
Ярким ранним утром, когда было уже 12.15 - для Казуи, не спавшего всю ночь и смотревшего специальную передачу, которая транслировалась в ночь перед соревнованиями по фигурному катанию по всей Японии, где анализировали всех участников - Танака Коки хлопнул дверью в спальню, тем самым разбудив его. Казуя устало потер глаза при этом внезапном вторжении. Коки усмехнулся примирительно, сложив руки вместе, белое полотенце свисало с рук. Бессвязно ворча, Казуя выскользнул из кровати и, пошатываясь, вышел из комнаты в помятой пижаме, не беспокоясь о его присутствии.
Коки равнодушно пожал плечами, подвигая к себе кресло, стоящее около стола, и сел. Быстро почувствовав себя как дома, он открыл первый попавшийся журнал на столе, Cutting edge («Сокращая границы»). После пары минут пролистывания, Коки, однако, понял, что фигуристами здесь в основном, если не полностью, были парни, и отложил журнал в сторону. Открыв следующий журнал, он начал просматривать последнее исследование Дней фигурного катания. Коки знал о предпочтениях Казуи со средней школы, когда тот начал получать любовные письма от других парней в школе и даже встречался с несколькими. Казуя сам признался, что предпочитает парней, несмотря на то, что ранее встречался с двумя девушками. За исключением того ублюдка-музыканта, обманувшего Казую, доводившего его до слез, кого он избил так сильно, что Казуя не должен был видеть лица болвана несколько дней, Коки лично не имел ничего против любви между парнями.
Хорошо, сначала он ужаснулся, но это же был Казуя, он поговорил с ним, и Коки принял это и изменил свои взгляды. Его заключение было следующим – если вы любите друг друга, какая разница – мужчина это или женщина? Он честно завидовал Казуе, потому что тот мог сказать, что нашел кого-то, кого любит и плевать ему, какого тот пола.
Но это все еще не значит, что он должен пялиться на парней в трико.
«Ты мог бы позвонить мне, знаешь ли…» пожаловался Казуя по возвращении в комнату, после того, как умылся, почистил зубы и похлопал себя по щекам, чтобы окончательно проснуться. Сейчас на щеках был легкий румянец и их покалывало от холодного воздуха, за что он и ругал Коки.
«Я звонил…Ответа не было», отвлеченно ответил Коки, плотоядно разглядывая фотографию Андо Мики в чулках – сеточке и кожаных шортах, словно зазывающей: «Иди сюда». Черт, это сексуальная фотка фигуристки или кого?
Казуя смотрел на него обвиняющим взглядом, надув губы – его разбудили в середине любимого сна о Джине, танцующем на льду с Поньо(1). «Недостаточно было намека, что возможно я все еще сплю?» резко ответил он, скрещивая руки недовольно. Джин и Поньо так мило смотрелись вместе!
«Ты ужасен, когда не отвечаешь…Быстрее было бросить трубку. К тому же, у меня сегодня свидание…» усмехнулся Коки, сверкая зубами, от перспективы свидания с горячей красоткой, Чикако, с которой они встретились на дискотеке прошлой ночью. Жизнь прекрасна. «Надеюсь, у тебя сегодня нормальное настроение? Если это из-за спортивных комментаторов, отчитывающих твоего парня за его глупые ошибки…хотя закончил он хорошо», напомнил Коки, поддразнивая, несмотря на то, что знал о сварливости Казуи по утрам или когда он был уставшим в общем.
«Он не мой парень», смущенно буркнул Казуя, удивляясь, почему он рассказал ему о зиме, проведенной с Джином в доме отдыха, который его родители немедленно продали из-за его хандры по Джину все время пребывания там. Он в крайней степени чувствовал себя виноватым за потерю собственности, зная, что родители приобрели дом из-за его любви к снегу. Они с таким трудом нашли этот дом в месте, окруженным благословенной природой и белым снегом, и все их старания были напрасны.
«Да, да…всего лишь парень, с которым ты встречался…», дразнил Коки со знающей улыбкой, закрывая журнал, который он подумывал купить по дороге домой. Он редко имел шанс подразнить Казую как о девушках, так и парнях, потому что Казуя редко ходил на свидания, находя себе кого-то каждые полгода, или около того. Озорно ухмыльнувшись, Коки развернулся и расправил на полу полотенце. Казуя нервно покусывал нижнюю губу, опасаясь мыслей парня. Ничто, задуманное Коки, не оборачивалось ничем хорошим, по крайней мере, для него никогда.
Коки был его лучшим другом с памятного дня, когда его привели в первый класс. Мальчик постарше, несмотря на то, что рожден был в Чибе, где рос до пяти лет, переехал на Хоккайдо благодаря временному переводу отца в отделение Саппоро в связи с нехваткой работников. Будучи активным мальчиком, Коки постоянно был на улице – катался на коньках или сноуборде с друзьями, обретенными за короткое время пребывания на Хоккайдо. Казуя обожал слушать истории Коки о катке в Саппоро, куда бесплатно пускали детей из младших классов или о том, как они сделали собственный каток в младшей школе, заморозив воду на парковке. Одним прекрасным снежным днем, Казуя страстно провозгласил, что катание единственный спорт, какой он всегда хотел попробовать, и Коки от всего сердца согласился научить его кататься – он хотел иметь катающегося друга. Несмотря на падения Казуи каждые несколько минут на уже болевшую спину, Коки никогда так не смеялся, предлагая руку, чтобы помочь ему встать, и терпеливо объяснял ему, пока Казуя не смог, по крайней мере, двигаться на льду. Каждую зиму с тех пор они стали ходить на каток по воскресеньям после ланча в Lotteria – такое времяпровождение стало еженедельной традицией.
В тот ужасный день, когда Казуя впервые узнал о болезни сердца от доктора, Коки был единственным, кому он сказал, разрыдавшись в телефон. Тот прибежал к нему домой, задыхаясь, обнял его, зная, что Казуе нравятся объятья и физический контакт. Коки собирался переночевать у него, чтобы ему было спокойнее, пока Казуя непроизвольно всхлипывал во сне, а следующим утром мать Казуи вежливо отправила его домой, чтобы его собственные родители не беспокоились. «С тобой все будет хорошо». Несмотря на эти искренние слова, подбадривающие не терять надежду, он все еще был таким опустошенным, что отказывался есть любую пищу или выходить из комнаты, думая, что это все ни к чему, раз он в любом случае умрет. Его родителям пришлось довериться Коки, потому как он даже ударил Казую кулаком, а тремя днями позже накричал на него, называя эгоистом, в то время как его пытаются поддержать. Коки бушевал, скрывая за этим скопившиеся слезы, и оставил Казую, который медленно сполз на пол, держась за болевшую щеку и всхлипывая на полу спальни, пока глаза не опухли и покраснели. Гнев Коки на его потерю желания жить и слезы, пролитые из-за него, заставили его понять, что нужно быть сильнее и не обременять окружавших его людей. Казуя начал с попытки улыбаться больше и мыслить позитивно. Прежде всего, у него были заботливые родители и потрясающий друг, Коки, сходивший к доктору и узнавший вещи, которые ему можно делать, например, игра в мяч, так что он может выходить из дома снова. Несмотря на целый месяц отсутствия в школе, он был готов вернуться - учителя тепло улыбались ему, приветствуя, а его одноклассники толпились вокруг, говоря, как скучали без него и что не нужно сдаваться – раз уж ракеты могут летать в космос, то бесспорно придумают лекарство от его болезни. Больше половины из его 2го класса были его друзьями, и Казуя общался с ними и по сей день, встречаясь время от времени в Макдоналдсе за колой и Биг-маком.
«Коки, слишком большой!» торопливо заметил Казуя, смотря на рисунок Коки на огромном белом полотне толстым маркером, оттененный серым. Казуя пытался вырвать ткань у друга, чтобы он больше ничего не написал, но Коки продолжал, не обращая внимания, и закреплял все, что написал, говоря, что слова должны быть милыми и маленькими.
«Конечно, нет! Это превосходно!» ухмыльнулся Коки, завершив сей шедевр. Ему нужно задуматься о работе дизайнера, несмотря на то, что сейчас он усердно работает над созданием сайтов, чтобы заработать денег на обучение. У него определенно талант к дизайну - даже создавая оригинальные футболки временами, он чувствовал, что занимается не тем. Спускаясь по Харадзюку, Коки часто спрашивали, где он взял прикольную майку, не догадываясь, что сделал он ее сам.
Казуя вопросительно поднял левую бровь, скептически оглядывая надпись и раздумывая, какая часть ее была превосходной. «Итак, ты говоришь…» пробормотал Казуя, сидя на краю кровати, одеяла по-прежнему были свалены в кучу у стены за спиной. Он улыбался в ожидании, смотря издалека на билет, лежавший на прикроватной тумбочке, который передали родители в качестве раннего подарка на Рождество. Если бы не его болезнь, из-за которой так волновался Казуя, он бы начал прыгать от радости, словно ребенок на батуте. Вместо этого, Казуя ограничился тем, что крепко обнял родителей, выражая сильную любовь и то, как много значит для него этот билет.
«Ты знаешь, твоим родителям многого стоило достать эти билеты для тебя…» напомнил Коки, ловя мечтательный взгляд Казуи. Его родители спросили Коки, когда он приходил сюда две недели назад, знает ли, что Казуя хочет на Рождество. Коки ответил, что тот ждет билет на это событие с ноября. Даже несмотря на то, что Казуя никогда не говорил об этом Коки, он не сомневался, что именно этого молодой человек хочет больше всего. Билеты, однако, было очень трудно достать и Коки даже не думал, что они соберутся выкупить их на Интернет-аукционе, что они и сделали, - ведь оставалось так мало времени до этого дня. Не то, чтобы он не понимал, что родители Казуи хотят сделать Рождество особенным для него, хоть раз в жизни для сына, просто он сам хотел бы сделать Казуе такой подарок.
Его сердце болезненно сжалось при мысли, что 20 февраля следующего года Казуе должны были делать операцию на сердце с весьма низкими шансами на успех. Коки не был уверен, что хочет этого – операция действительно была очень трудная, и об этом он говорил Казуе еще в средней школе, но тот пошел против воли родителей, пока они не дали свое разрешение. Казуя был единственным, кто выбрал на свое двадцатилетие операцию – это они решили вместе с доктором, объяснив это тем, что это день, когда Господь дал ему жизнь, и он надеялся, что в этот день ему будет дарован второй шанс.
Взрослея, Казуя никогда не перечил родителям, будучи послушным ребенком. Но столкнувшись с его твердым решением лечь на операцию, родители поняли, что никогда не слышали, чего хочет их сын на самом деле, и всегда думали, что он еще ребенок, диктуя свою волю о том, что для него лучше. Теперь же, родители начали понимать все больше – и одной из этих вещей стала его любовь к фигурному катанию.
Катание обернулось наваждением в тот день, когда Казуя не имел возможности выходить на лед, так как, несмотря на продолжительность катания, он не мог делать ничего, кроме как наблюдать. Тогда внезапно Казуя обнаружил, что не может переключить на канал с программами фигурного катания, которых он с нетерпением ждал каждую неделю. Сперва, он подумал, что сломался пульт, но когда на следующий день пришел Коки, то объяснил ему, что его телевизор заблокирован – подобно тому, как блокируют порнографию на домашнем ТВ. И тогда Казуя стал ходить к Коки и смотреть передачи о катании вместе, пока Коки тревожно наблюдал за ним, печально следившим за соревнованием фигуристов. Коки был одним из тех, кто подарил ему пару новых коньков на Рождество на деньги, заработанные в выходные – он знал, что старые стали ему малы, а о новых просить родителей он не будет. Те коньки, что были куплены ему еще в средней школе были парой, в которой он катался вместе с Джином. К несчастью, они стали слишком малы для дальнейшей носки, но в этот год, родители купили ему новые, и Казуя разрыдался от счастья. Конечно, Казуе было запрещено кататься одному – не то, чтобы он стал кататься даже с их разрешения, ведь он дал нерушимое обещание Джину, но их подарок был доказательством, что родители приняли его любовь к фигурному катанию. Казуя не был так счастлив за всю свою жизнь.


Национальный стадион Yoyogi, Канун Рождества.

«Я удивлен, что ты допущен к национальным соревнованиям в этом году!» поддразнил Нишикидо Ре, триумфально улыбаясь досадному взгляду, которым Джин испепелял его. Несмотря на то, что он слышал от Ямашиты Томохисы, известному как Пи, что Джин вошел в состав по стране, это стало сюрпризом для Ре, не видевшего проката Джина несколько лет, с тех пор, как Джин поступил в среднюю школу. Ре был претендентом на первое место из округа Кансай, поскольку не было объявлено о соревнованиях в Токио в других префектурах, и он не видел никакого улучшения у Джина по сравнению с прошлым годом, когда Пи издевательски говорил ему, что Джин снова вылетел из региональных соревнований.
«Естественно, допущен! Я же чудо!» сердился Джин, кидая быстрый взгляд на лучшего друга, чтобы он отослал их игривого соперника посидеть где-нибудь в зале ожидания. Ре, провозгласивший себя sexy Osaka man, имел черты типичного парня из Осаки – чертовски острый язык, сбивавший всякую уверенность с соперников до того, как они выйдут на лед. Он практически довел Джина до слез, назвав его перед соревнованиями толстым. Это случилось, когда им было по восемь лет, но и сейчас Джин хранил недовольство этим случаем. Слова были больными и незаслуженными, потому что он, конечно же, не был толстым.
«Чудо, пропустившее пять лет», поправил Пи, вздыхая от детского поведения лучших друзей, сверливших друг друга взглядами. Надо отметить, что пять лет взросления не проходят даром для людей - они уже не действуют как подростки и маленькие дети, но нет, этих двоих это не касалось. Они вели себя так же, как когда были детьми, если не хуже. «Пять лет для вас прошли впустую».
Джин самодовольно улыбнулся, он мог уверенно заявить, что уже выдержал целый год настоящего ада, чтобы подготовиться к этим соревнованиям, даже посетив Семь морей, пройдя через немыслимо длинный перелет в Америку для практики в Колорадо с тренером Николаем, известному как Ник, обучавшего его мать в ее лучшие годы. К счастью, Джин быстро вспомнил, как его зовут, и нашел верное имя и контактную информацию в Интернете, введя имя «Аканиши Юки» в строке поиска Google. Ник, несмотря на его дружелюбие, был сущим Сатаной, когда Джин возражал что-то по существу. Джин расшиб все тело, болевшее всю ночь после практики, чтобы проснуться и заново повторить кровавую пытку. Его тело никогда не болело так, как после падения с прыжка, и на следующее утро образовался иссиня-черный синяк, и Джин был в крайней степени горд, что не принимал обезболивающее до возвращения в Японию.
«Я наслаждаюсь победами над вами – просто получаю долг со времен, когда мы были младше», усмехнулся Ре высокомерно. В прошлогодних региональных соревнованиях, Ре занял четвертое место, Джин пятое. С тех пор, как Ре привык ездить в Токио с раннего детства, когда участвовал в юношеских соревнованиях, проводившихся зимой, трое парней превратились в соперников. Будучи детьми, Джин часто брал первое место и медаль – Пи забирал золотую медаль в случаях, когда Джин сбивался с движения или был оштрафован за окончание раньше назначенного времени. Ре обычно занимал третье место, и однажды выиграл у Пи, но никогда у Джина, которого снова называли Вундеркиндом.
«Джин, ты на волне успеха!» Пи хлопнул его по спине, подталкивая его ко льду. Как лучший друг Джина с рождения, благодаря матери, бывшей лучшей подругой и соперницей покойной матери Джина, он действительно был счастлив видеть его возвращение на лед, несмотря на появление сильных соперников. Особенно потому, что Пи знал, как Джин был разбит после смерти матери, за что он не мог его винить. За исключением того, что Джин был так талантлив, что его мать вздохнула бы из-за потери таланта, если бы он покинул фигурное катание.
Сперва Пи отказался уступить лучшему другу и буквально таскал его на ледовые арены каждый день, но Джин только наблюдал со стороны и хотя случайно делал замечания, никогда не ступал на лед сам. Со временем Пи перестал брать его на тренировки с собой, замечая выражение боли на лице Джина, наблюдавшего за его катанием. Он не знал, что изменило Джина, но его друг взял 1/8 в течение зимы, около трех лет назад. Джин не ходил на вечеринки, как обычно делал после школы, перестал употреблять алкоголь и курить, к счастью по мнению Пи, так как раньше Джин мог и угодить в тюрьму.
Что его удивило больше всего, что Джин внезапно перестал встречаться с девушками, хотя и находил случайных девушек ради развлечения, всех одного типа – невинно выглядевшие, с пышной фигурой, хорошенькие, даже миловидные, с неплохой комплекцией. Тип девушек, никогда не интересовавший Джина раньше. Джин, которого он знал, встречался с девушками всех типов, исключая невинно выглядевших, которые были эмоционально неустойчивы, поэтому надоедливы, и Джин старался от них быстрее избавиться.
Это был первый раз, когда Джин стал помешанным на свиданиях с девушками подобного типа - привело к тому, что одна из бывших Джина спросила его о витающем вокруг слухе, что она выглядит так же, как предыдущая пассия Джина – она это слышала от ревнивого очевидца. Пи прохладно посоветовал спросить самого Джина об этом, вместо того, чтобы верить молве, не желая принимать участия в этой неразберихе. Позже он узнал, когда Джин пробормотал «Извини», за то, что втянул его, что они расстались. Когда та девушка, Кайо или как-то так, прижала Джина к стенке с ответом, он признался, что она напоминает ему человека, по которому он скучает больше всего. Кайо разрыдалась на его груди, говоря, что желает, чтобы Джин солгал ей и сказал, что серьезен в отношении нее, а не девушки, по которой скучает. Джин прекратил встречи с ней где-то через полгода, чувствуя за собой вину. Пи подозревал, что это тоже повлияло на Джина, но решил не спрашивать до тех пор, пока Джин не рассказал ему о вещах, приведших к сегодняшнему дню.
Короткая программа, в которой они соревновались вчера, прошла не так, как ожидал Джин, и он занял третье место. Видя в Джине сильного соперника по короткой программе, он знал, неудача должна была стать ударом по его уверенности сегодня. Ему нужно было набрать, по крайней мере, на 8 очков больше, чем Пи, набиравший всегда максимальное количество баллов, как в короткой, так и в произвольной программе. Обеспокоенно кусая губу в ожидании оценки своего проката, Пи надеялся, что результаты короткой программы не произведут особого эффекта на Джина, зная, что он должен занять место в тройке призеров, чтобы доказать себе и укрепить уверенность после строгой критики, которой он подвергался после своего возвращения. Иные никудышные критики, не имеющие понятия о спорте, заходили так далеко, что говорили, что не понимают, почему Джин вернулся, раз растерял весь свой талант.
Джин сделал глубокий вдох, чтобы успокоить бешено стучащее сердце, и мимолетно обежал взглядом зрителей. Он заметил только что зашедшую фигуру, смущенно оглядывавшую толпу и извиняющуюся перед другими зрителями и быстро севшую на место в замешательстве. Уголки его губ поползли вверх в уверенной усмешке: «Простите, парни, но сегодня я возьму золото!», произнес он самоуверенно и вышел на лед.
«Самовлюбленный», ругнулся Ре, наблюдая за соперником №1, покорявшим каток второй раз со своего возвращения. Джин всегда имел необычную уверенность в своих способностях, не изменившихся несмотря на недавнее снижение баллов, что Ре признавал хорошим. Из того, что видел Ре, Джин был подобен обоюдоострому мечу, и все зависело от того, как этот меч использовать – он может быть невероятно остер как для него самого, так и для соперников. Он рисковал баллами на льду по принципу «все или ничего», и если бы не это, у Джина были бы более стабильные номера. Смотря на Джина прямо перед собой, он смог наконец-то понять досаду Пи на негативную критику этих слепых критиков, желавших забить Джина лишь потому, что не могут сделать это лучше.
«Где он взял хореографа?» удивленно воскликнул Ре, не отводя глаз от изящного представления, разворачивавшегося перед ним. Он бы никогда не признался в этом Джину, который был зазнавшимся мальчишкой, но он всегда восхищался осанкой парня на льду, с младших лет. Хотя он и не думал, что осанка Джина появляется, когда он ступает на лед, возможно, Джин становится одержимым волшебством льда, когда катается.
«Думаю, Джин сам поставил свою короткую программу, которая была провалом, если хочешь знать мое мнение, номер сам по себе не был скоординирован…Но произвольная программа особенная из всех, что я видел…Ненавижу признавать это, но он делает это лучше, чем я», объяснил Пи с пораженным вздохом, наблюдая за Джином, мягко приземлившимся с тройного Акселя. Он с самого начала имел две постановки, но неважно сколько он пытался, Пи не чувствовал комфорта с более трудной, созданной специально для него. Будучи расчетливым человеком, Пи решил, что лучше наберет определенные очки, чем будет рисковать вычетом за провал на трудных движениях. Конечно, Джин был главным соперником, которого время от времени заваливали критики. Возможно, он не был ребенком, с тех пор как его мать была единственной, кто ставил номера для него, но сейчас он имел право выбора собственного номера, ему нравилось стремиться к высшим отметкам, которые были проблемой для него в предыдущие годы. Не только из-за длительного перерыва, из которого вернулся Джин, он пытался делать более сложные движения, выглядевшие, словно театрализованное представление, если он заканчивал их, но ошибался в нескольких случаях, легко падая, за что получал жестокие штрафы.
Однако сейчас Джин безукоризненно пришел к финишу и принял совершенную позу в центре катка с сияющей уверенной улыбкой на лице, кланяясь довольной публик в знак завершения своего номера. Из того, что видел Пи, он мог сказать, что номер был исполнен от чистого сердца, Джин представил хореографию, выставлявшую его в качестве мишени, что действительно удивило его, учитывая, как легко Джин терял смелость. Поскольку фигурное катание было психологическим видом спорта, он ожидал, что провал Джина в короткой программе повлияет на оценку произвольной программы, но Джин гордо улыбался, и Пи был уверен, что Джин знал, как замечательно он выступил.
Минутами позже, когда баллы Джина были озвучены, и его произвольный прокат набрал решающее количество очков, Пи мог только понимающе улыбнуться. Джин превзошел его по всем пунктам от точности движений до уровня хореографии, даже в его глазах, и оценки Джина в совокупности намного превысили оценки Пи, таким образом, выиграв у него золотую медаль и обойдя его. Безотлагательно Пи поднялся, чтобы поздравить лучшего друга, хватая Ре с собой и заставляя его обняться всем вместе.
«Джин, поехали в Shibuya Excite!» возбужденно усмехнулся Пи – это был первый год, когда все трое соревновались вместе. Джин был тем, кто нашел этот клуб, когда они только поступили в старшую школу. Он был недалеко от стадиона Yoyogi и стал местом, куда они приходили после соревнований каждый раз, когда они проходили в Токио. Освещение было красноватым, стильные зеленые, желтые и голубые звезды создавали в современном клубе непринужденную атмосферу, которая нравилась парням. За барной стойкой, где хранился ликер, все было освещено голубыми огнями и спроектировано наподобие пещеры, что выглядело как скалы – это напоминало им обо льде, что было главной причиной их пристрастия к этому клубу. Здесь всегда было много гостей разных национальностей – Джину особенно нравилось подцепить какую-нибудь роскошную иностранку, что частенько случалось в период его похождений.
«Я не могу… Увидимся завтра, парни», внезапно отказался Джин, в сумасшедшей спешке собирая свои вещи и пихая их в вещевой мешок. «Мы все еще тренируемся, так?» В прошедшие годы Джин всегда следовал за Пи в
Shibuya Excite, его любимый ночной клуб, чтобы отметить что-либо или поддержать лучшего друга, в зависимости от результатов года. Сейчас у Джина было другое место, куда можно было пойти после соревнований. Может быть, в следующем году он возвратит традицию и пойдет в Shibuya Excite.
«Ага», мягко согласился Пи, стараясь, чтобы голос не прозвучал расстроенно от того, что Джин не присоединится к ним.
«Что на него нашло?» удивился Ре, скривившись. Пи посмотрел на места за ним, куда отвлеченно смотрел Джин, пока разговаривал с ними в спешке, и унесся со стадиона с половиной вещей, беспорядочно торчащих из сумки. Озорная улыбка появилась на губах Пи, выхватывая из толпы лицо молодого человека, только что развернувшегося и собиравшегося покинуть свое место.
«Ладно, пошли!» просиял Пи, чувствуя прилив хорошего настроения от сегодняшнего соревнования. Даже несмотря на проигрыш первого места Джину, они втроем все равно заняли тройку призовых мест, а это было его мечтой с раннего детства, и он не собирался сдаваться, даже когда Джин ушел из фигурного катания. Конечно же, было бы идеально, если бы на первом месте был он, но уступив Джину, он не испытал сильного потрясения, особенно сейчас. Он не собирался позволить Джину выиграть в следующий раз – это он пообещал сам себе.
Вдохнув свежий, прохладный воздух, Казуя вышел из ледового зала, словно в тумане. Все еще улыбался себе как идиот, и его сердце колотилось от волнительных соревнований Японии по фигурному катанию, которые он страстно желал увидеть, поскольку Джин вернулся в мир спорта. Во время соревнований Казуя закусывал губу так сильно, чтобы остановить себя от того, чтобы не кричать имя Джина подобно сумасшедшим фанатам вокруг. Смотрел на то, каким соблазнительным был Джин в облегающем костюме – черно-сером сверху и черным снизу, с рисунком, напоминавшим ему ветер и лед, и ничто больше не имело значения. Даже после того, как соревнования закончились, и толпа начала расходиться, Казуя смотрел на ледовую арену в изумлении и лишь потом начал медленно и даже неохотно спускаться вниз к выходу.
«Уйдешь, даже не сказав «Привет?» поддразнил Джин невозмутимо, хотя дыхание было затруднено из-за быстрого бега в поисках Казуи. У него даже не было времени переодеться, и он стоял в костюме, лишь набросив куртку поверх него, что было довольно смущающе, но он должен был поймать Казую до того, как он убежит от него и из его жизни.
Казуя удивленно обернулся. Джин стоял на улице с широкой улыбкой на лице, оперевшись широкой спиной о вход в исторический стадион. В лунном свете красивое лицо Джина казалось неземным, и он раздумывал, не иллюзия ли это. «Джин?» робким голосом позвал он, чтобы убедиться, что Джин, которого он видит, настоящий, а не плод его воображения.
Джин усмехнулся, поднимаясь по лестнице к Казуе, смотревшем на него в ожидании. «Прости, я не дал твоему Принцу победить», извинился он не совсем искренне. Если быть честным, Джин отказался позволить Пи выиграть перед глазами Казуи, зная, что парень обожает его лучшего друга и главного соперника. Это было против его мужской гордости. Почему парню не хотеть произвести впечатление на девушку, которая ему нравится?
Казуя покраснел при упоминании о бывшем кумире, его рука крепче сжала свернутую ткань. Джин вздернул бровь, замечая, что Казуя держит большое сложенное полотно в руке. «Что это?» спросил он, дотягиваясь до ткани, когда Казуя отвернулся, поворачиваясь к нему спиной так, чтобы Джин не смог дотянуться.
«Ничего…» запнулся Казуя, прижимая ткань ближе к себе, защищая ее своим телом.
«Ничего, ха?» с сомнением повторил Джин и, усмехнувшись, бросил сумку с плеча на пол. Казуя вскрикнул, чувствуя руку Джина на своей талии, там, где щекотнее всего, выпуская при этом ткань, развернувшуюся при падении на пол.
«А…»
(2) (Ganbatte, Jin! "Удачи, Джин!")
«Ну…Коки помог мне сделать это, но…я был слишком смущен, чтобы показать это…» признался Казуя, отводя взгляд на бетон под ногами. «Тут повсюду сердечки!» Джин изучал буквы, явно написанные парнем, что он находил забавным – он представлял, что у Казуи более милый почерк. Около его имени были черно-розовые сердечки в стиле граффити, окруженные более мелкими, и странным образом выглядевшие как хулиганские символы или что-то типа того, что можно увидеть на стенах в Америке, поэтому он предположил, что это работа его друга, Джокера, с подписью в левом уголке.
Нежная улыбка появилась на губах Джина, теплота отразилась на его лице от жеста любви Казуи. Он сжал смущенного парня в объятьях, не имея сил больше сдерживаться: «Я скучал по тебе…», выдохнул Джин в его волосы, пахнувшие лепестками вишни. Казуя удобнее устроился в тесных объятиях, радуясь, что Джин так обращается с ним после разлуки. Он боялся увидеть Джина лично, так как думал, что тот забудет его, что у него есть кто-то другой, потому что видя Джина на ТВ, казалось, что это совсем другой человек.
«Я тоже…» еле слышно прошептал Казуя с застенчивой улыбкой.
Три года были такими длинными, он уже закончил старшую школу! Различные события произошли в его жизни с тех пор, как они оказались порознь, и он знал, что в жизни Джина тоже произошли изменения. Казуя был так счастлив, когда увидел его по ТВ, на региональных соревнованиях. Пусть даже он не займет высокое место, ведь он знал, что это большой шаг для Джина оказаться снова на льду. И хотя Джина жестоко критиковали в первый год после возвращения, он продолжал участвовать во всех чемпионатах, проводимых в Токио, в качестве любителя, несмотря на низкие оценки. Позже Казуя понял, что это лишь потому, что Джин ждал худшей критики, но это был первый год после пятилетнего перерыва – они должны были дать ему передышку. Или они на самом деле думают, что Джин катался все эти пять лет или что он не хочет соревноваться?
«Я удивлен, что твои строгие родители позволили тебе прийти…» хихикнул Джин, поддразнивая и выпуская парня из объятий, тут же жалея о своих словах, заметив искру печали в его глазах, хотя она быстро исчезла.
«Они сейчас позволяют мне все, что я хочу…» уныло ответил Казуя, заставляя себя улыбнуться и умышленно опуская продолжение: «пока я могу».
Обеспокоенный размытым ответом, Джин попытался прочитать между строк. «С родителями все хорошо?» неохотно спросил он, беспокоясь, не случилось ли с ними чего-то опасного для жизни за эти три года. Ему всегда было интересно, как там Казуя – он думал о нем каждый раз, как видел снег, но прятал свои чувства подальше, желая лишь, чтобы он был жив и все было хорошо.
«Что? А, да…Они в порядке», заверил Казуя с неловким смехом, неосторожно заставив Джина беспокоиться еще больше. Он не поверил натянутой улыбке парня ни на секунду, но притворно улыбнулся в ответ, сознавая, что у него достаточно времени, чтобы удостовериться в своей правоте: «Пойдем, перекусим что-нибудь».
Со стадиона Yoyogi Джин повел Казую к станции Харадзюку, откуда они сели на линию JR Yamanote, добравшись на лифте. Джин мысленно похвалил себя за то, что сели на поезд в правильном направлении, хотя ехать нужно было всего одну остановку. Достигнув следующей станции, Джин взял Казую за руку, чтобы не потерять его в толпе и повел вниз к лестнице западного выхода. Пока они шли со стадиона к нужному месту, Джин объяснил Казуе, как сильно он любит, любит, ЛЮБИТ рамен. Казуя только смеялся, когда тот рассказывал, как в детстве целую неделю готовил эссе о том, что любит рамен также, как и маму. Несмотря на этот незначительный инцидент, его мать привела Джина в особый магазин рамена за этот поступок. Магазин лапши, Hi no Kuni, имел обычные вход и стеклянные витрины, где стоял рамен, лежали меню, на стеклянных дверях висели объявления и реклама, в стороне стоял флаг ярко-алого цвета с белыми надписями. Джин толкнул дверь, открывая и впуская Казую в магазин первым, затем зашел сам и закрыл дверь. В тесном магазинчике столы стояли вдоль стен, стойка напротив кухни, как и во всех старомодных заведениях. Казуя улыбнулся, всегда мечтая об обеде в изысканном пятизвездочном ресторане или вечеринке в ночном клубе, где фигуристы празднуют победу вместе с тренерами, семьей и друзьями.
Джин автоматически отодвинул стул у стойки для Казуи, затем садясь рядом. Джин всегда предпочитал стойку столам – ему нравилась эта старинная обстановка магазина по сравнению с новыми, современными, которыми начали застраивать окрестности Токио. Этот же магазин совсем не изменился со времени последнего посещения с матерью около пяти лет назад. Просматривая меню – не появился ли новый вид рамена – Джин остановился на масляно-соленой лапше для Казуи и лапше Charsiu(3) для себя. Казуя тихо рассмеялся над привычкой Джина заказывать за него. Ему даже не нужно было прикасаться к меню. Что его удивляло, так это то, что Джин заказывал два разных блюда и всегда давал ему то, что ему нравилось больше. К счастью, несмотря на то, что Казуя был разборчив в еде, Джин никогда не заказывал того, где были ненавистные зеленый горошек и томаты.
Котелок с раменом издавал тяжелые звуки, словно был рядом с ними, и повар закричал о том, что блюдо готово, так, что было слышно на весь магазин. Джин поставил первое приготовившееся блюдо перед Казуей, хотя тот отказался есть, пока Джин также не получит свое. Несколькими минутами позже, заказ появился перед Джином.
«Люблю Charsiu», по-детски улыбнулся он, разламывая палочки и потирая их друг о друга. Сложив руки вместе, Джин произнес: “Itadakimasu”(4) и наклонил свою чашку, прихлебывая.
Довольная улыбка заиграла на губах Казуи, наблюдая за счастливым выражением на лице Джина после пробы рамена. Казуя палочками взял два кусочка Charsiu из своей чашки и положил Джину. Тот взглянул на парня с недоверием, читавшемся на всем лице, думая, что ему не понравилось, но Казуя пробормотал: «За победу…» перед тем, как начать есть собственное блюдо. Джин мог точно сказать, что улыбается сейчас как идиот, пока выхлебывает свою все еще горячую лапшу. Закончив с последней косточкой свинины и соевым супом, Джин на автомате повернулся к Казуе, чтобы удостовериться, что он тоже закончил с едой – у него была такая привычка, когда он обедал с ним. В первый раз, Казуя действительно съел все из своей тарелки от лапши до яйца, шпината и менмы(5). Поэтому Джин заказал ему рамен без супа, потому что он никогда не успевал его съедать.
Внезапно рождественская мелодия заиграла рядом с Джином, заставив его потянуться к карману, но он вспомнил, что не менял звонок на рождественский в этом году. Казуя суматошно начал выворачивать свои карманы в поисках сотового, который был погребен под перчатками. Он открыл телефон, читая только что полученное сообщение. «Мои родители спрашивают, когда забрать меня», взглянул он на Джина, пальцы замерли на клавиатуре. Ему действительно хотелось остаться с ним дольше, но он знал, что тот устал от соревнований, и не хотел быть надоедливым.
«Где ты живешь?» спросил Джин.
«В Эдогаве…» смущенно ответил Казуя.
«Эдогава? Это недалеко от места, где я живу», пробормотал Джин, слегка расстроенный, что человек, которого он так сильно хотел видеть, живет в другом городе. Его удивило, что они не сталкивались друг с другом раньше за обедами, в магазинах, или они просто не выходили из города. Джин тихо чертыхнулся от того, что телефон ужасно ловил сигнал в этом сельском городке, где они встретились, - именно поэтому он оставил его дома и забыл о нем – что за ирония, ведь он жить не мог без сотового, с тех пор, как вернулся в Токио. С другой стороны, он точно не забудет спросить у парня его номер.
«Где ты живешь?» с любопытством спросил Казуя. Он знал, что Джин из Токио, он кратко упоминал об этом в их разговоре раньше, но префектура Токио состояла из нескольких городов.
«Кото…Я подброшу тебя», произнес Джин, хватая чек у официанта.
«Но ты живешь в часе езды от меня…» возразил Казуя, не желая беспокоить Джина, когда расстояние между их домами превышало час езды, и они все еще были в Yoyogi, а это еще час пути. Его родители уже закончили смотреть фильм в кинотеатре Шибуи и им не доставит проблем забрать его сейчас или чуть позже, так как они собрались еще поужинать.
«На поезде…Я на машине. Эдогава не так далека, если ехать по трассе», объяснил Джин, забирая сдачу у официанта и кладя бумажник в карман. Он вытащил ключи от машины и показал их Казуе.
Казуя кивнул, печатая матери, что не нужно его забирать, потому что друг подбросит его, и пусть они наслаждаются ужином. Он знал, что проще согласиться с Джином – ведь он упрям и иногда приводит просто ужасные причины, но, тем не менее, Казуе он нравился.
Дрожа от внезапного перепада температуры – ведь в Hi no Kuni было гораздо теплее, раз они сидели около кухни, а на улице было довольно прохладно – Казуя потер руки в перчатках друг о друга. Джин немедленно дотянулся до руки парня, таща его через улицу к парковке, где стояла его машина. С тех пор, как он стал есть в Hi no Kuni, Джин парковался около магазина, зная что по времени езда на поезде и машине примерно одинакова, и что найти место около стадиона будет трудно, раз здесь паркуются соперники, персонал и зрители. Улицы в городе были узкими и односторонними, и дорога была длиннее, если ты едешь со стадиона, поэтому Джин решил не создавать себе проблем и остановился здесь, а Пи обычно подхватывал его на пути к стадиону.
«Хорошая машина…» одобрил Казуя, смотря на совершенно новый автомобиль, пока Джин снимал его с сигнализации. Цвета металлик, «Лунная скала», как назвал его Джин, был Хондой S200 – ее видел Казуя, когда его родители искали новый автомобиль в прошлом году. Естественно, родители искали машину для семьи, не спортивную, поэтому остановились на фургоне. Открыв дверь и обнаружить внутри кожаный салон, Казуя сел на пассажирское место и тотчас же пристегнул ремень безопасности.
«Да…Подарок отца на мое окончание. Он не думал, что я выпущусь или сделаю это к университету», шутя, засмеялся Джин. В первый год возврата к соревнованиям, Джин был на грани вылета с последнего курса старшей школы, потому что учеба отнимала слишком много свободного времени, нужное ему для восстановления на льду. Но его отец потребовал, чтобы он, по крайней мере, окончил старшую школу при условии, что он будет оплачивать его тренировки в Колорадо в следующем году – и Джин с радостью бросил подработку, которая тоже отнимала время. Уголки его губ поползли вверх, складываясь в улыбку, с нежностью вспоминая ворчание отца: «Ты начинаешь походить на свою мать». На следующее утро он обнаружил листовку об университете с хорошо оборудованным клубом фигурного катания - Токийский университет иностранных языков. Университет был превосходным для него не только из-за клуба, но и потому, что Джин был заинтересован в изучении других языков и культур, ведь он много путешествовал, пока был маленьким, вместе с семьей, когда у матери были соревнования.
Но Джин почти обеспечил своему отцу, так же как и себе, сердечный удар перед выпуском. Для него было сюрпризом, как невозможно низко упали его оценки, и его отец поначалу предложил нанять репетитора, чтобы подтянуть его к выпускным. Но, по мнению Джина, репетиторство было лишь другим видом скучных лекций, и он немедленно отказался, решив запереть себя в библиотеке Кото, пока не достигнет нужного уровня. Тяжелая тишина в библиотеке была почти оглушительной, и это побудило его выучить все быстрее, чтобы покинуть ужасную тюрьму. Его ненависть к красному кирпичному зданию росла день ото дня, и если бы не лучший друг вроде Пи, который писал ему sms-ки обо всех забавных вещах, случавшихся в мире, Джину бы стало совсем плохо.
Повернув ключ зажигания, Джин включил обогрев, чтобы убедиться, что температура не слишком низкая для Казуи. Убедившись, что оба ремня пристегнуты, Джин вырулил за пределы парковки и поехал к выезду на трассу, ведшую прямо от Yoyogi к Эдогаве. Свободной рукой дотянулся до кнопки радио и поймал станцию на волне Рождественских популярных песен. Первая песня, заигравшая на радио, была «White x’mas», исполняемая популярной группой Johnny’сов. Джин редко смотрел телевизор, не имея на это времени и редко следя за поп-айдолами, но ему нравилась эта особенная песня. White x’mas была выпущена в прошлом году в период Рождества, но ее часто заказывали поклонники. Джин тихо начал подпевать словам, которые знал наизусть, так как он приобрел этот сингл после того, как услышал по радио впервые, - слова ему слишком напоминали о Казуе. Сперва Казуя подумал, что голос Джина это часть песни - его красивый и нежный голос полностью сливался с ней - но потом понял, что Джин поет рядом с ним, и сердце неожиданно защемило. Возможно, где-то глубоко, Казуя представил, что Джин будет думать о нем после его смерти в случае неудачного исхода операции.
Поездка была почти тихой, если бы не тихо играющее на фоне радио. Казуя смотрел на проносящиеся улицы в окно и редкими глотками пил из бутылки горячий чай с молоком, купленный для него Джином из автомата по пути к парковке. Джин наблюдал за ним через зеркало, которое слегка наклонил, чтобы видеть отражение Казуи - в других случаях Джин не пользовался лобовым стеклом в принципе.
«Тебе нужно выехать на следующий…» указывал Казуя, боясь, что Джин в спешке проедет мимо. «Джин! Не забудь, поверни на следующем…Подожди, поверни назад! Здесь все еще ремонтируют улицы. Должна быть еще одна!»
«Стой, не представляю поворот на трассе!» запаниковал Джин, слегка повернув голову, чтобы разглядеть поворот. Вздохнув в полной тишине вместо ответа, Джин выехал на следующую улицу, чтобы повернуть на трассу в противоположном направлении. Несмотря на несколько неверных поворотов, следуя инструкциям и жалобам Казуи, что «это была самая длинная поездка домой из Эдогавы», и он все же довез Казую до дома. Джин наконец смог припарковаться прямо перед домом с табличкой «Каменаши». Автоматически выключив радио, он беспокойно провел языком по губам.


(1) Персонаж из аниме «Рыбка Поньо на утесе» (Gake no ue no Ponyo), побившего рекорды, произведенного студией «Ghibli».
(2) “Ganbatte, Jin”, что примерно можно перевести как: «Удачи, Джин».
(3) Маринованная жаренная свинина, тонко нарезанная, часто используется как топпинг для рамена.
(4) Выражение благодарности перед едой, означающее внимание к растениям и животным, труду, вложенному в урожай пищи, усилиям, вложенным в приготовление пищи, и т.д. Само по себе выражение переводится как : «Я с благодарностью принимаю (эту пищу)».
(5) побеги бамбука.

@музыка: Lands - Hatachi no sensou

@темы: перевод, любимое, work, fic, Kamenashi Kazuya, Akanishi Jin